На Другой стороне. Дмитрий Ахметшин

льсина нет под рукой за много километров.

      Всё, всё, молчу! А то, чувствую, вы сейчас запутаетесь окончательно и обвините меня в пустобрехстве.

      Так что я начинаю свой рассказ – представьте себе – по порядку. Но не с самого начала.

      В общем, слушайте и постарайтесь придержать все свои каверзные вопросы на потом. Иногда в то, что сказано, нужно просто поверить, потому как здравым смыслом некоторые истории просто не объять.

      Итак, был на свете мальчик…

      1.

      Был на свете мальчик. То, что у него есть брат, мальчик понял вдруг и внезапно, как бывает, когда понимаешь, что первые три школьных класса, которые ты с успехом одолел, получив свои слюнявые тетрадки с первыми неловкими шагами в науке написания букв и распрощавшись с плачущей молоденькой учительницей, – далеко не вся школа. Что помимо неё есть и другие галактики, называемые "колледж" и "университет".

      Но речь сейчас не о них. Ведь настоящий, живой братик – согласитесь – это кое-что гораздо интереснее, чем эфемерные учебные заведения, которые, может, и вовсе перестанут существовать к тому времени, как мальчик до них дорастёт. Схлопнутся, как и положено галактикам, в чёрную дыру.

      Впрочем, то, что он "живой", папа с мамой сразу поставили под сомнение.

      Выслушав мальчика, они отправились в дальнюю комнату на совещание. Пацан слушал, прильнув ухом к двери:

      – Ты ему сказал! – говорила мама.

      – Нет, ты! У меня и в мыслях не было… – восклицал отец.

      Но ему никто ничего не говорил. Он просто понял, и всё. Это знание смотрело из темноты пристальными кошачьими глазами, а если есть глаза, значит, есть и кошка, верно? Это знание как-то само появляется у тебя в голове: не может быть глаз без кошки. Не может быть знания, что у тебя есть брат, без брата.

      Спустя десять минут мама с папой вышли из комнаты. Мама опустилась перед мальчиком на корточки, её небесно-голубое платье важно колыхалось вокруг тонких щиколоток.

      – Малыш, – сказала она, – откуда ты знаешь?

      – Где он, мам?

      Мальчик уже не озирался так радостно и оголтело, как в первую минуту, когда узнал, что у него есть брат. Тогда за десять минут он обыскал весь дом, но почему-то никакого брата не нашёл. И теперь он лишь хотел узнать у родителей, куда они спрятали мальчишку.

      Так он об этом и спросил.

      – Сначала ты скажешь, кто тебе рассказал, – сказал отец громко. Обычно этот строгий голос пугал мальчика, но не сегодня. Сегодня он во что бы то ни стало хотел узнать правду. Он, как оруженосец, почувствовавший в себе достаточно храбрости, чтобы быть рыцарем, готов был напялить себе на голову латунное ведро, взять швабру, в иные разы служившую лошадью, а в иные – грозным боевым копьём, и ринуться отбивать правду у милых странных великанов, с которыми ему, ещё недавно малышу из страны Сопляндии, а теперь почти-взрослому-мальчишке, приходилось жить. В каких таких подземельях они его держат? И за что?

      – Подожди, Слава, – рассудительно сказала мама. – Не нужно его ругать. В любом случае, виноват не он.

      – А кто же тогда? – пробурчал в усы отец. Ему хотелось кого-нибудь поругать. Огромные, как космические корабли, руки сжимались и разжимались. Когда мальчик с отцом играли в "Звёздные войны", эти руки (каждая по очереди) были "Тысячелетним соколом".

      Мама тем временем сказала:

      – Ты, Денис, наверное, сам себе всё это нафантазировал. Скажи-ка: ты хоть раз его видел, этого твоего якобы брата?

      – Ни разу, – прошептал малыш. Всё вокруг него потускнело. Откуда он мог знать, что рыцаря, прославленного воина, можно остановить одним лишь словом прекрасной дамы? Тем более если эта прекрасная дама твоя мама. Куда уж прекраснее?

      – Ну вот, видишь? – сказала мама рассудительно. Она могла лучиться, как редкая монетка, которую только что протёрли полиролью, или латунная пуговица, а могла быть осторожной, как сапёр на работе. Такая мама всегда вызывала у Дениса подозрения, ему мерещились бесчисленные тайны под бесчисленными замками. Во сне он, бывало, бродил по тёмным казематам, прятался от стражей и пытался подобрать к этим тайнам ключи.

      И тут прославленный сапёр совершил ошибку. Он решил, что если занять мину чем-нибудь полезным (к примеру, приспособить под горшок для японского дерева бонсай), у неё не будет времени на то, чтобы рвануть.

      – Иди-ка, уберись на заднем дворе, – сказала она. – Помнишь, ты обещал летом выполоть вокруг моих роз сорняки? И загляни в будку Рупора, кажется, там снова лежит штук пять папиных тапочек.

      Теперь мальчик точно знал, что мама лукавит. Все его подозрения укрепились, а ожидания выросли. Сначала (когда копал в овсяной каше за завтраком тоннель к подкашным гномам, которые ковыряют из стен замка изюм и кусочки яблок) Денис был уверен, что братик наверняка меньше него. Но он был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что дети не берутся из воздуха. Во всех подробностях, конечно, не знал, но подозревал, что это достаточно длительный процесс, и просто так, без его ведома, мама с папой дело обставить не смогли бы.