Капитан разведки. Сергей Донской

об антитеррористической операции. Это что же получается? В ней только вы и я задействованы?

      Лицо Реутова сделалось жестким:

      – Нет. Но в подробности тебя посвящать не имею права, покуда ты сугубо штатским человеком остаешься. Скажу одно: если ты согласишься, то тебе предстоит сольная партия.

      – Лебединая песня? – мрачно пошутил Хват.

      – Ария под названием «И один в поле воин». Думаю, у тебя получится.

      – На мне, что ли, белый свет клином сошелся?

      – Можно сказать, что так оно и есть, – кивнул Реутов. – Спецназовцев старой закалки сейчас в управлении раз-два, и обчелся, а молодняк, сам знаешь, только гвозди лбами заколачивать способен да кавказским басурманам хребты ломать. Выучка теперь не та, одно название. Вот ты – совсем другое дело. Того здоровяка, который гвоздь в стену вгонит, сумеешь убедить его же и вытащить. Собственной задницей. – Реутов коротко хохотнул. – Короче, на тебя надежда. Решай, ветеран. Четыре минуты осталось.

      – Сдается мне, что моих ровесников в ГРУ и без меня хватает, – поморщился Хват, который терпеть не мог комплиментов любого рода.

      – Кто остался, тот без дела не сидит, сам знаешь. Ну, и вообще я другой подходящей кандидатуры не вижу. В упор…

      Реутов указал растопыренными пальцами на свои глаза и отвернулся. Старый служака, он не мог взять в толк, как можно колебаться, когда тебе предлагают вернуться в строй, вместо того чтобы вхолостую растрачивать силы и умение на гражданке. Положа руку на сердце, Реутов не смог бы доходчиво объяснить, чем именно привлекает его столь ершистый, нелюдимый и черствый тип, каким зарекомендовал себя Хват. Судя по его характеристикам, он не относился к числу людей, которых хочется называть своими закадычными друзьями. Но Реутов давно убедился в том, что умение дружить не ограничивается ободряющими похлопываниями по плечу и произнесением задушевных тостов. Хват явно не был мастаком ни в том, ни в другом. Зато он был честным. Надежным. Постоянным. И язык его не был раздвоенным, как сказали бы могикане, понимавшие толк в мужской дружбе.

      Что же он скажет, когда истечет срок отведенного ему времени? Через три, нет, уже через две с половиной минуты…

* * *

      Реутов с трудом заставил себя отвести глаза от циферблата часов. Даже себе самому он не желал признаваться в том, что согласие Хвата означает для него очень многое. Капитан был очень близок ему по духу. В натурах обоих присутствовало нечто такое, что объединяло этих абсолютно не похожих друг на друга мужчин. Заглянуть в глаза Хвату было все равно, что увидеть тайный опознавательный знак. В глубине этих зрачков крылась холодная отрешенность самурая, какие бы чувства ни отражались на поверхности.

      В последнее время подобное выражение глаз Реутов видел не часто, поскольку мужчин этой редчайшей породы оставалось на земле все меньше и меньше. Имея счастье или несчастье столкнуться с ними, окружающие не догадывались о том, что имеют дело с опасными чудаками, готовыми рисковать не ради денег