Уныние. Анастасия Гофман

не могла унять свои ноги, свое сердце. В предвкушении встречи с Миллером.

      Мне пришлось вновь поднапрячься, чтобы накрасить глаза. И в этот раз у меня почти получилось, хоть я и извела несколько ватных тампонов, чтобы убрать лишнюю тушь. Прогресс налицо! Причем, буквально.

      За мной должна была заехать Стейси. Предполагалось распределение ролей на время конкурса. По дороге в школу Стейси успела прожужжать мне и Трею все уши, чтоб мы не дай Бог не забыли, кто, когда и где должен находиться.

      Я продолжала чувствовать себя неловко, когда мы вылезли из машины. Парковка была полна людей: разодетые в дизайнерские платья девушки и строгие элегантные парни. Теперь мое зеленое платье не казалось мне таким уж прелестным. Оно выглядело совершенно детским. Кроме того, обувь я предпочла без каблуков, чтобы не думать лишний раз о собственной неуклюжести. Меня все еще коробило при мысли, что я должна разговаривать с другими, незнакомыми мне учениками. Мы с Треем стояли прямо возле ящика для бюллетеней, контролируя процесс голосования после всех конкурсов. Я силой заставила себя опросить несколько человек:

      – Я проголосовала за Констанцию Милмор, ― сказала одна из них. ― У нее туфли из последней коллекции Джованни. Эта девчонка знает толк в моде.

      – Вы видели, на чем приехала Пирша? У нее крутая тачка! ― завопил мальчуган из десятого класса. ― Пирша обещала, что покатает всех желающих, если выиграет в конкурсе.

      Я лишь качала головой, стараясь улыбаться. Карандаш крутился в моей руке, я никак не могла привыкнуть, что мне нужно все записывать. Буквы в блокноте убегали куда-то вверх, плясали по строчкам, оттого что мои руки тряслись от волнения.

      Я жутко устала все время стоять и мечтала поскорее оказаться дома. В теплой уютной постели. У меня началась головная боль, и я незаметно для остальных достала таблетки из сумочки. Те самые лекарства, рецепт которых моя мама знала наизусть. Я знала, что скоро меня начнет клонить в сон, и понимала, что до конца вечера мне не продержаться. Но выбора не оставалось.

      – Это нечестный конкурс, ― послышался голос сзади, ― ведь нельзя голосовать за тех, кого нет в списке.

      Миллер возник рядом со мной, я даже вздрогнула от неожиданности. Он был немного взъерошенным, тени красиво играли на его лице, делая его скульптурным, практически идеальным. Как и многие другие парни, Сэм не надел костюм или рубашку, пришел в футболке (точно новой, прежде я ее не видела, серой с черно-белым изображением какого-то моста) и темных потертых джинсах.

      – И за кого Вы бы проголосовали? ― деловито спросила я, собираясь записать ответ в блокнот.

      – А Вы опубликуете мой ответ?

      – Разумеется, ― заверил его Трей.

      – Тогда за рыжую девчонку. Так и запишите: Джейд-Маргарет Хоул.

      Я не смогла сдержать улыбки. Лицо горело от такого комплимента, и я готова поклясться, что мое сердце ударилось о ребра, стремясь выпрыгнуть из груди прямо в руки Миллеру.

      – Вы здесь весь вечер торчать