Судьба педераста или непридуманные истории из жизни…. Зяма Исламбеков

стирала рисованную бровь. Именно в эти моменты дедуля просыпался, отпивал свой жидок, вздыхал и поворачивался к окну, в грязи которого отражалась вываливающаяся женская грудь. Затем он закрывал глазки, тихонечко вздыхал и засыпал. Между чаепитиями, т. е. во сне, он по два-три разика тихонечко подпускал, издавая едкий, старческий запах тухлых яиц, скисшей капусты и деревенского навоза. И так длилось долго-долго.

      Напротив меня под простынею, в больших семейных труселях возлежал крепыш Бухельвальда[10] Антон – студент политехнического техникума, полусогнутые ноги которого упирались в стенку. Его то и дело кидало из стороны в сторону, т. к. вес его не вдавливал в спальное место и могу лишь предположить, что если бы вдруг каким-то чудом открылись окно и дверь, то его бы просто сдуло с верхней полки.

      Студент откровенно пялился на прелести, выпиравшие у дамочки наружу, отчего он почему-то расстраивался и то и дело отворачивался к стенке.

      – Придурок, ты зачем эту ерунду пишешь? – закричала прямо в ухо моя благоверная.

      – А что? – недоумевал я.

      – А то, что этот бред никто не станет даже читать!

      – Но ты же прочитала?

      – Ах, ты гад, поганый! Придурок поганый! – раздался хлёсткий удар правой рукой по плечу, хотя жёнушка целилась в голову, но я удачно увернулся, чуть не разбив при этом монитор ноутбука. – Иди лучше в 46-ую квартиру, там опять вода на кухне течёт. Хоть денег заработаешь! А то сидишь за своим компьютером и толку от тебя никакого.

      – Да ладно, ладно, не шуми…

      – И не смей даже продолжать писать всякую ахинею про всяких там баб и про…

      Зазвонил телефон, и она упорхнула на кухню. Я с облегчением вздохнул и, поправив ноутбук, чуть было принялся за продолжение, как передо мною вновь нарисовалась грозная жена.

      – Я кому сказала, иди, займись делом, эгоист поганый!

      – Да ладно, ладно, я только допишу главу и пойду…

      – Писатель хренов! Никаких дописываний! Иди сейчас же и чтобы всё сделал, как положено. А мурню я тебе писать не позволю.

      – А можно я только оставлю чуть-чуть про прелести?

      – Про какие такие прелести?

      – Про женские, например…

      – Что?

      – Понял, понял.

      – Я тебе покажу сейчас прелести! Убирай всё отсюда к чёртовой матери и давай дуй в 46-ю. Одна нога там, другая здесь! – и она ушла с тряпкой в руке на кухню.

      – Гриша, солнышко! – неожиданно раздалось с кухни, – Иди, поешь яблочко!

      Гриша сорвался с дивана с такой скоростью, что если бы кто-нибудь оказался на его пути, то он бы его просто снёс. Увидев кожуру и два больших огрызка, бедный лабрик уже ни о чём больше не думал, как только о том, как бы поскорее проглотить вкусняшку. Громко чавкая, не прожевывая, он поглотил содержимое миски практически молниеносно.

* * *

      Вот так были разбиты в пух и прах все мои новации, связанные с рекламой, лирическими отступлениями, с многосюжетностью и т. д. и т. п.

      А что же Гриша?

      Дорогой читатель, Гриша так

10

Бухенвальд – немецкий концентрационный лагерь, располагавшийся в Тюрингии. Основан в 1937 году. С августа 1945 г. – советский спецлагерь для нацистских преступников.