Пленница. В оковах магии. Марьяна Сурикова

ладони, Зор со вздохом открыл глаза.

      – Я чувствую, что ты уже проснулась.

      Густые ресницы дрогнули и медленно поднялись. Бархатистые карие глаза, темные, точно густой шоколадный напиток, взглянули прямо в его лицо.

      – Теперь ты, должно быть, счастлив. Я даже не могу переступить порога этого дома, не могу уйти от тебя.

      – Счастлив? – Брови ректора удивленно изогнулись. – Меня не слишком волнует этот момент. Когда снимал цепь, я знал, что пересечь ограду ты не сумеешь.

      – И что бы случилось со мной там, за воротами?

      – Впала бы в состояние, напоминающее затяжной сон, и никогда не проснулась бы.

      – Разве такое возможно? – От показного равнодушия целительницы не осталось и следа. Больше всего ей хотелось вцепиться руками в горло Зора. Она видела брата сегодня, она его обнимала, она почти вернулась домой!

      Зор в ответ протянул девушке ладонь:

      – Хочешь почувствовать?

      Если бы целительница не была так зла, она точно не коснулась бы его руки, но в душе нарастало отчаяние, его нужно, необходимо было выплеснуть, и разобраться во всем тоже очень и очень хотелось.

      Резко схватив ладонь мага, девушка сжала ее так сильно, что ногти впились в его кожу, оставив на ней красные следы. Она ждала вспышки ослепительной страсти, желания ощутить его поцелуй, а вместо этого свет померк перед глазами, мир подернулся темной пеленой, сквозь которую она неясно ощутила его прикосновения и то, как Зор поднял ее с кровати и обнял одной рукой за талию, не отнимая своей ладони.

      Девушка ничего не видела, наконец она глубоко вздохнула и взор прояснился. Лишь на секунду Бэла испугалась, когда поняла, что смотрит вокруг глазами мага. Она чувствовала его тело, его дыхание и даже биение его сердца – как своего собственного.

      Кончики пальцев заполняло покалывающее тепло, оно медленно затапливало каждую клеточку и распространялось повсюду, пока не достигло головы. Бэла чувствовала, как тяжело ей стало дышать от странного и немного пугающего ощущения. Влечение не напоминало вспышку, оно казалось тягучим и вязким, точно золотистый густой мед, не было сил выпутаться из его надежного плена. Борьба с собой не помогла, она увязла в наваждении еще глубже, но стоило отпустить чувства и перестать сопротивляться, как ощущения поменялись.

      Еще никогда Бэла не испытывала столь совершенной гармонии, наполненности и абсолютной законченности. Это напомнило позабытую детскую игру, в которой для одного из кусочков головоломки нужно найти его пару. Здесь и сейчас Бэла ощутила себя идеальным человеком, доведенным до безупречности созданием Творца.

      И поцелуя хотелось, да, очень хотелось, но не из-за неконтролируемой жадной страсти. Его хотелось как глубокого таинства, возможности приобщиться к чистому счастью, наполниться совершенством и светом до краев. Страсть была ущербной, однобокой, а это ощущение казалось настоящим, всеобъемлющим и было намного-намного лучше отбирающего разум влечения.

      Девушка