Дикий фраер. Сергей Донской

ты ниже.

      – Не понял.

      – И не надо понимать. Наливай. Отметим наше знакомство.

      Поднос с выпивкой и фруктами был установлен на кровати, а Элька и Костя устроились по обе стороны от него – прямо два голубка, собравшиеся поворковать немного, прежде чем один начнет топтать другого. Ощипанные догола голубки с пупыристой кожей. Представив себе эту идиллическую картину, Элька фыркнула и пожаловалась:

      – Прохладно тут у тебя. Я наброшу что-нибудь?

      – Обязательно, – кивнул Костя. – Утром. В шесть часов ноль ноль минут.

      – Чтобы деньги зря не пропадали?

      – Чтобы помнила, кто есть кто.

      – Кто есть ху, – поправила Элька. – Это мне и так известно.

      С этими словами она в один присест выпила свою порцию и скривилась, не столько от резкого коньячного духа, сколько из отвращения к своему подневольному положению.

      – Я тост, между прочим, хотел сказать, – слегка обиделся Костя, проводив взглядом метнувшуюся туда-сюда стопку.

      – Говори, – снисходительно согласилась Элька. – Я могу выпить еще, наливай. Вот только апельсинчик почищу.

      Его светло-голубые глаза взмыли к подвесному потолку, порыскали там, выискивая подходящие слова, и вернулись обратно.

      – Хоть ты и вредная, но… – произнес он, прежде чем влить в себя коньяк. Потом передернулся весь и добавил: – Ух-х!

      Это и был обещанный тост. Произнеся его, Костя уставился на Эльку, причем глядел не в ее глаза, а на пару грудей, словно сравнивая одну с другой, прежде чем выбрать, какой именно закусить. «Сейчас опять начнется, – обреченно подумала она. – Разговорить его нужно, подпоить. Терпеть пьяные откровения легче, чем все остальное».

      Поглощая дольку за долькой почти безвкусного и совсем не сочного апельсина, она поинтересовалась:

      – Ты вообще кто?

      Костя вылакал еще полстакана, впился зубами в неочищенный апельсин и ответил:

      – Гум-гум-гум.

      Ей стопочку отвел, а сам емкостью повместительнее орудовал, жадюга. И по этой примечательной детали Элька догадалась, что означала его полупрожеванная фраза.

      – Коммерсант, что ли?

      – Ну да. – Костя чему-то засмеялся, и это получилось у него довольно пакостно. – Сегодня с утра стал миллионером, например, – сообщил он после короткой паузы, уже без особого веселья, а потом и вовсе помрачнел прямо на глазах, скис. Жизненной энергии в нем осталось не больше, чем в свернувшемся молоке.

      – Ты – миллионер? – переспросила Элька, не скрывая своего недоверия.

      – Уже нет. – Тон у него был прямо-таки замогильный.

      Таким хорошо выражать президентские соболезнования народу.

      – Чем же ты торгуешь, если не секрет? – продолжала Элька интервьюировать его, намереваясь растянуть диалог до бесконечности. – Что покупаешь, что продаешь?

      – А что попало. Взять хотя бы сервисные услуги. Широкий спектр.

      – Это как?

      Костя несколько оживился, вылил в глотку очередную порцию коньяка и с чавканьем