О Китае. Генри Киссинджер

корейские короли регулярно посылали дань в Пекин. Корея приняла конфуцианский моральный кодекс и китайские иероглифы для официальной переписки. Пекин, в свою очередь, проявлял повышенный интерес к делам на полуострове, чье географическое положение создавало коридор для возможного вторжения в Китай с моря.

      Корея в какой-то мере играла роль зеркального отражения концепции стратегических императивов Японии. Япония тоже рассматривала иностранное присутствие в Корее как потенциальную угрозу своей безопасности. Расположение полуострова, выпирающего из азиатского континента в направлении Японии, подтолкнуло монголов к использованию его как стартовой точки в двух случаях попыток вторгнуться на японский архипелаг. По мере ослабления китайского имперского влияния Япония захотела обеспечить себе доминирующие позиции на Корейском полуострове и начала выдвигать свои собственные экономические и политические притязания.

      На протяжении 1870-х и 1880-х годов Китай и Япония оказывались вовлеченными в ряд дворцовых интриг в Сеуле, стремясь завоевать влияние среди королевских группировок. Поскольку Корея оказалась в центре внимания иностранных амбиций, Ли Хунчжан советовал корейским правителям перенять китайский опыт борьбы с захватчиками. Следовало бы организовать конкуренцию среди потенциальных колонизаторов, пригласив их всех в страну. В письме на имя высокопоставленного корейского чиновника в октябре 1879 года Ли советовал Корее найти поддержку у дальних варваров, прежде всего у Соединенных Штатов:

      «Вы можете сказать, что самый простой способ избежать проблем – закрыться от внешнего мира. Увы, когда речь идет о Востоке, это невозможно. Ни одно из действий человека не поможет прекратить экспансионистское продвижение Японии: разве ваше правительство не собиралось открыть новую эру подписанием торгового договора с ней? Посему не лучше ли пойти по пути нейтрализации одного яда другим, натравливанием одной силы против другой? Дела обстоят таким образом»[132].

      На основании этого Ли Хунчжан предлагал Корее «ухватиться за любую возможность, чтобы заключить договорные отношения с западными державами, которых вы сможете использовать для контроля за Японией». Он предупреждал, что торговля с Западом принесет «вредоносные явления», такие как опиум и христианство; но в отличие от Японии и России, которые стремились получить территориальные завоевания, «единственной целью западных держав будет торговля с вашим королевством». Следует стремиться к тому, чтобы научиться балансировать между опасностями, исходящими от внешних сил, не позволяя ни одной доминировать: «Коль скоро вы осознаете мощь своих противников, используйте все возможные средства для разделения их; действуйте осторожно, используйте хитрость – только так вы докажете, что вы хорошие стратеги»[133]. Ли не раскрыл интересы Китая в Корее – либо потому, что он воспринимал как должное тот факт, что китайское превосходство не представляло собой угрозу такого же масштаба, какой была угроза

132

Цитируется no: Bland, Li Hung-chang, 160.

133

Там же. С 160–161.