Заклятые супруги. Леди Смерть. Марина Эльденберт

поползла вверх, я даже не сразу поняла, что сижу. Аккуратно, на краешке постели, чинно сложив руки на платье и глядя в одну точку. Правда, точка перемещалась туда-сюда, а следом за ней вся комната. Тогда я просто уткнулась в лицо руками и позволила себе дрожать всем телом до звучно стучащих зубов. Подбежавшая Мэри что-то спрашивала про отъезд, не обидел ли он меня. Нет, мы не уезжаем, да, все в порядке. Да, мне нужно помочь раздеться, нет, об ужине я уже справилась.

      Дело осталось за малым: справиться с тем, что творится внутри.

      Со временем станет проще. Обязательно.

      Не может не стать.

      3

      Фасад королевской художественной галереи Вилль Д’Оруа украшали огромные часы, точная копия которых была и внутри, под высокими сводчатыми потолками, над барельефом, между колоннами с лепниной. Кто-то мудрый сказал: когда в голове кавардак, а в душе творится непонятно что, наслаждайся искусством. Ну ладно, это я сама только что придумала. Лучше бы придумала, как объяснить Анри, что после его слов не сбежала первым же поездом в Энгерию или куда-нибудь еще. Я ломала над этим голову за ужином, в ванной и в постели, но из вариантов: «Лавуа не страшнее, чем Мортенхэйм» и «Я без вас не могу» даже меньшее зло выбрать не получалось. В итоге проворочалась без сна, а утром вскочила, как только взошло солнце. Дурная, как получившая ускорение газетой оса, бродила по этажам и залам, разглядывая разношерстную публику, скульптуры на постаментах, античные вазы и картины, собранные за множество веков со всего мира.

      – Любуетесь маркизой де Флери?

      Перестала вздрагивать, когда ко мне подкрадываются со спины, – уже хорошо. На самом деле просто остановилась, чтобы немного отдохнули гудящие ноги. Как оказалось, перед портретом темноволосой девушки. Черные как уголь брови вразлет, такие же черные глаза с поволокой, смуглая кожа и пухлые губы. Алый шелк обнимал ее плечи, стекая лифом на талию, чтобы подчеркнуть тонкий стан. Пальчиком она подпирала подбородок, а взгляд из-под ресниц – томный даже на холсте, мало напоминал взгляд юной особы. Франсуаз де Флери обладала уникальным голосом – таким сильным и звонким, которому может позавидовать даже Марата Харрьям, самая известная оперная дива. Дочь барона, в семнадцать лет стала любовницей вэлейского короля Филиппа VI, который не пожелал делить ее даже с законным мужем. Умерла она совсем молодой, якобы ее отравила соперница, которую спустя несколько месяцев казнили.

      Ивар предложил мне руку.

      – Пойдемте вниз. Вы же еле на ногах держитесь.

      – И долго вы за мной ходите?

      – Пару часов.

      М-да. С наблюдательностью у меня по-прежнему туго.

      Я взяла его под локоть, и мы вместе направились к дверям.

      – Зачем вы здесь?

      – Передать приглашение от моей тетушки.

      Он достал из кармана сюртука конверт и вручил мне.

      – Тетушки?

      – Баронесса Элена де Рианон. Вы с ней познакомились на отдыхе, когда помогали выбраться из беспросветной тоски после безвременной кончины моего дядюшки.

      В конверте