Транзит: Звёздная Гавань. Андрей Вячеславович Бабиченко

давая возможность отдалённо рассмотреть себя.

      По мере приближения, из статичной, вся её поверхность преобразовывалась в бурный нескончаемый поток.

      Мчащиеся со скоростью в несколько тысяч километров в час непроглядно жёлтые облака.

      Чьё направление менялось каждую минуту, строя грозовые бури, ураганы, осыпавшие поверхность горизонтальными дождями.

      В представлении Адена, будто падая, они могли бы создавать музыку всего из пары струн, что медленно наигрывает свою жалобную и длинную мелодию.

      Мелодию пустоты, по мере своей надобности меняющую аккорды, успокаивая и вгоняя в сон.

      Казалось, что в этом полудрёме он мог бы пролежать целую вечность, но всё же совладав и потянувшись, кое-как спрыгнув с подвешенной койки.

      В паре шагов от неё располагался цельнометаллический столик, трое шкафчиков и крупный ящик обклеенный снимками зелёных угодий с наставленными поверх него причудливыми статуэтками.

      Аден подобрал одну из них, резьбой изображавшую существо со скрученными маленькими дырочками, возможно олицетворяющими глаза и группой широких впадин.

      Аккуратно поставив статуэтку на место, ладонь Адена коснулась панели разблокировки двери, покидая свою каюту, он вновь очутился в узких коридорах Горгоны.

      Здесь его встретила первая тройка уже знакомых по начальному визиту кают и помещений, тесно связанных друг с другом, одним из путей уводящее к дальнему левому крылу.

      В этой секции расположился гудящий гиперпривод, вырабатывая энергию из антиматериального топлива, приводя в действие двигатели к сверхсветовому прыжку.

      Чуть дальше огороженная и автоматизированная станция жизнеобеспечения, наполненная массой баллонов со сжатым воздухом и системой распределения корабля.

      И наконец, последняя – отчего-то привлекшая его внимание закрытая шлюзовая дверь.

      Не будучи герметичной, в глаза Адена бросился малый изъян вроде мелкой прорези под собой, откуда по синему вспыхивали тени, и если, прислушавшись по характерному шуму, можно было предположить о ведущихся ремонтных работах.

      В Адене заиграло любопытство – что если, заглянуть внутрь?

      Всё же, по сути, теперь являясь полноценным членом экипажа, он может без зазрения свободно перемещаться по всему пространству корабля или на крайний случай хотя бы тихонько приоткрыв понаблюдать.

      Норовя не создавать шума, рука легла на рубильник шлюза, с небольшим усилием переводя положение на значение «вход».

      Примерно на половине оборота ручка застопорилась, как показалось Адену, громко заскрежетав, будто цепляясь за что-то или удерживаясь по другую сторону.

      В итоге даже применив изрядное упорство, в ещё паре безуспешных попыток, отступившись, он бросил это дело.

      От скрежета и кряхтений самого Адена, все возможные процессы по ту сторону шлюза прекратились.

      Тень стала статичной, убирая свои предыдущие яркие очертания, звуки работа вмиг пропали, заполняя эту часть судна протяжным гудением отдалённого гиперпривода.

      Адену