Голодный океан. Цивилизация заканчивается на берегу…. Антон Кротков

горизонта блестит Полярная звезда, напротив неё поднимается над океаном Южный Крест. И никто… Повторяю: н-и-кто-о, братья! Не посмеет помешать нам драться под звёздами, если к тому времени не все японские авианосцы и их лётчики будут покоиться на морском дне.

      Окончание речи потонуло в дружном боевом кличе. Многие вскочили со своих мест. На искажённых лицах играла ярость. Пилоты воинственно вскидывали руки, выкрикивали угрозы в адрес неприятеля. Игорь никогда ещё не наблюдал ничего подобного. Он и сам теперь жаждал поскорее оказаться в бою.

      Тич некоторое время с удовлетворённым видом наблюдал за произведённым эффектом. Он стоял, скрестив руки на груди; на губах его играла лёгкая улыбка. Но вот рука его снова взлетела вверх, призывая к спокойствию.

      – Итак, джентльмены! Я призываю вас проникнуться чувством гордости. Ведь нам выпала честь пустить врагу кровь. Именно поэтому я здесь с вами.

      Тич сообщил новость, о которой никто ещё не знал. Оказывается, больше половины всех имеющихся в эскадре истребителей командующий соединением пока намерен держать в резерве для защиты авианосцев. Сопровождать ударную группу торпедоносцев и пикировщиков отправляются только истребители с «Йорктауна».

      – Да, на стороне противника будет численный перевес, – согласился с одним из предыдущих выступавших Тич. – Зато, – прибавил он, обращаясь к молодому пополнению, – вам выпала честь летать на лучших в мире самолетах, способных выдержать любой удар (речь шла о полученных перед самым выходом в море трёх десятках новейших Grumman F4F «Уайлдкет»). Кроме того, у японцев мало хороших лётчиков, владеющих тактикой современного воздушного боя. Они – примитивные азиаты.

      И первое, и второе было откровенной ложью. Зачем Тич их обманывал? Видимо, понимая, что посылает мальчишек почти на верную гибель, хотел хоть как-то вдохнуть в них уверенность.

      Глава 8

      Брифинг закончен, пора идти к самолётам. Игорю пока предстояло оставаться в резерве. А вот его ближайший друг Генри Чаппел отправлялся в бой в числе первых. Приятель насвистывал популярную песенку, он явно пребывал в приятном возбуждении.

      На палубе утренняя прохлада почти не ощущалась, парней обдавало жаром от прогреваемых авиационных двигателей. Возле самолётов суетились техники. Молодые лейтенанты с любопытством оглядывались по сторонам. Человек двадцать, взявшись за крылья, толкали тяжёлый торпедоносец. Самолёт только что подняли на лифте из ангара, расположенного несколькими этажами ниже – в чреве авианосца. Восседающий в кабине старшина дирижировал матросами, показывая, куда следует поставить машину.

      По палубе разбежался и взлетел разведчик. Пилот лихо развернул машину и низко, с рёвом прошёл над головами палубной команды, покачивая крыльями.

      Игорь ненароком взглянул на приятеля, а у того в глазах полный восторг: эге-гей, вот она – настоящая жизнь!

      – Посторонись! –