Вечер пахнет сиренью. Миниатюры и рассказы. Александра Глазкина

детского праздника, мы возвращаемся в заброшенные за холодный период владения. Здесь величественно и пустынно. И вновь расстилается под ноги бирюзовый ковер, сотканный из нежнейших водных переливов. И вновь открыта сокровищница: тешь восторженную детскую душу, горстями набирая перламутр и золото. И вновь, расчерчивая небесный купол белоснежными штрихами острых крыльев, летают чайки.

      Мы ступаем степенно и величаво, но не выдерживаем, и вот уже срываемся на бег, и расходятся по воде круги от камешков, и возводятся недолговечные в хрупкой своей красоте песочные замки, и ловится на волшебную «удочку» из подобранной палки воображаемая золотая рыбка.

      Впрочем, главное желание уже исполнилось. Медленно, под мерный плеск волн, уходит, утекает из души черное, иссушающее, отчаянное. Вымывается, смешивается с прозрачной слюдой, растворяется в пенном кружеве. И приходит покой и умиротворение. И душа наполняется светом и ласковым теплом.

      Ловец снов

      Вода прозрачная и видно, как на дне, чуть искаженные под нежной текучестью, переливаются камни – красные, белые, серебристые. Сферы и полумесяцы, ромбы и зигзаги. Мы бредем по щиколотку в воде и подолгу замираем, чтобы рассмотреть красоту под ногами.

      Сад огромен. Деревья клонятся к земле, на ветках вперемежку – благоухающие розы и бочкастые яблоки, сдобные булочки и хрустальные колокольчики, вызванивающие песню ветра.

      Вместо ограды – причудливые арки из облаков. Если сфотографировать небесные переливы, то они навсегда застынут, как памятник фантазии. А в каменных нишах – подношения неведомым снотворцам: ненаписанные книги, незавершенные акварели и недоплетенные кружева.

      Но под порывом ветра возникают над садом огненные мосты. И все рушится, опрокидывается. И приходят черные полумаски, чтобы забрать то, что дорого сердцу…

      …Я бреду по рождественской ярмарке, но не могу радоваться ни пестроцветью, ни чужим улыбкам. После таких снов на плечи опускается свинцовая тяжесть тревоги и беспокойства. И реальность воспринимаешь, будто пробиваясь сквозь мутную завесу.

      А он покачивается на ветру, словно подманивая. Остановись. Посмотри. Задумайся. Хитрое плетение разноцветных нитей, несколько перышек – невесомое белое, игривое бирюзовое, кокетливое бежевое в крапинку. Шелковые ленточки и радужные бусины.

      Вот. Вот что мне нужно сейчас больше всего на свете! Купить и повесить в изголовье, чтобы навсегда прогнать из снов темные силы. Просыпаться с мечтательной улыбкой и целый день летать на невидимых крыльях красоты и счастья.

      Птица

      Первое я нахожу в зарослях сорняков. Угольно-черное, грозящее, поневоле поднимешь голову, чтобы убедиться, не злой ли рок за неведомую провинность посылает стрелы на наши бедные головы. Но, нет, небо синеет, беспечное, приветливое, невинное. А воронье кружит над дальним лесом, охраняя границы несбывшегося.

      Второе