Искры в таёжной ночи. Сергей Жоголь

встретят.

      Женька снова стал озираться. Никого.

      Разумеется Свиридов не ошибся. Этот чучельник похоже запил, раз на встречу не явился. Надо было в Урден ехать. Райцентр всё-таки, там всяко хоть какая-нибудь гостиница, но есть. Увязался я за этой… Женька заскрежетал зубами, вспомнив того «исколотого» здоровяка. Было неприятно осознавать, что именно присутствие этого жуткого типа, во многом, заставило Женьку покинуть автобус. Девушка тем временем надела сапоги.

      – А вы в Петряевку к кому? Не к Горским? У них дочь, кажется, в Москве замуж собралась. Вы случайно не Иркин жених?.. или муж?..

      Вот дура таёжная. Прицепилась. Женька с трудом сдерживал гнев.

      – Не знаю я никаких Горских и уж тем более не собираюсь жениться на местных девицах. Я здесь вообще случайно. Я здесь по работе, хотя… Да какое вам дело?

      Девушка хитро прищурилась:

      – А чего вы так волнуетесь? Нервный какой.

      Она встала. Женька уселся на лавку, положил на колени ноутбук, сверху поставил сумку и облокотился на неё.

      – Хотите я вам клеёнку дам? – девушка достала белую клеёнку в красный горошек. – Купила вот, вместо скатерти. Не думайте, дождь ведь не скоро кончится.

      Женька скривил лицо. Укрываться от дождя? Этим?

      – А я под дождь и не собираюсь. Подожду, когда за мной приедут.

      Девушка прыснула со смеху.

      – Так вы думаете, что кто-то сюда подъедет? Отсюда до Петряевки только грунтовка. После такого дождя дорогу её наверняка размыло. Разве что на тракторе проедешь, да и то вряд ли. Так что тот, кого вы ждёте, если и явится, то наверняка пешком.

      Женька чертыхнулся. Знал бы я… Ну, Свиридов, ну удружил.

      – Значит, буду ждать следующий автобус. Поеду дальше, до вашего райцентра. А то и вообще, назад вернусь – на станцию. И чёрт с ним с этим заданием. Вернусь в Москву, а там будь, что будет.

      Девушка поморщилась.

      – Долго же вам ждать придётся, автобус здесь только один. А Василич обратно только к следующему поезду поедет, а это значит, что через три дня. Думаете, почему все тут терпят, когда он в кабине курит? На него как-то раз Анисья Платова, баба одна петряевская, наорала, так он потом ей это припомнил. Она в райцентр собралась, на остановке ждала, а Василич мимо проехал, и не остановился. Сделал вид, что не заметил. Последний раз предлагаю. Берите клеёнку и топайте за мной. Дождик вроде притих, до Петряевки семь километров всего. Пойдём. Кстати, меня Софьей зовут.

      Девица сунула Женьке клеёнчатую скатерть, накинула капюшон и двинулась к лесу.

      Идти через лес, по незнакомой дороге, да ещё под дождём – что может быть хуже?

      В самом начале пути, когда он, поскользнувшись, припал на колено и едва не выронил ноутбук, Софья подошла и протянула руку.

      – Давай сюда. Вещь-то, поди, дорогая?

      – Да уж, не дешёвая, – огрызнулся Женька. – Только не думай, что со мной нужно как с маленьким – сам понесу.

      Софья пожала плечами.

      – Как скажешь? Неси, если не боишься остаться