Искры в таёжной ночи. Сергей Жоголь

сбегал в чулан и принёс фляжку со спиртом. Манчары одобрительно кивнул. Налив в стакан, отрезал кусок хлеба и, положив на него кусочек мяса, протянул всё это отцу. Тот, не задавая вопросов, всё взял, подошёл к печи и бросил еду на угли. Потом вылил туда же спирт. Пламя полыхнуло. Рот Манчары растянулся в улыбке: «Хороший знак. Духи приняли дар. Теперь можем и мы поесть». Отец махнул рукой. Все уселись за столом, долго ели. Мать при этом постоянно хмурила брови, её руки подрагивали.

      – Ты красивая девочка. Сколько тебе лет? – обратился Манчары к Кэрэченэ.

      – Семь, – ответила та и испуганно посмотрела на мать.

      Та вздрогнула, отвернулась и, как-то криво улыбнувшись, встала и отправилась к печи. Вынув оттуда котелок с картошкой, мать поставила его на середину стола, сняла крышку и ложкой стала раскладывать картофелины по тарелкам.

      Манчары снова обратился к девочке:

      – А ты любишь играть в игрушки?

      Кэрэченэ снова посмотрела на мать. Та энергично раскидывала картофелины по тарелкам.

      – Люблю, – ответила Кэрэченэ робко.

      – Хорошо, – старик кивнул головой. – А какая твоя любимая?

      Кэрэченэ посмотрела на отца, увидев, что тот, отвёл взгляд, посмотрела на мать. Та глядела холодно и твёрдо. Её веки лишь на мгновение опустились, и Кэрэченэ тут же соскользнула со стульчика и бросилась в соседнюю комнату. Вскоре она вернулась с лохматой краснощёкой игрушкой в розовом платьице и с бантами на кучерявой голове.

      – Эта любимая, – заявила девочка твёрдо.

      – Хорошо, – ответил старик, его щёки втянулись, и он бегло посмотрел на Эрчима.

      Старший брат Микитэ слыл задирой и хитрецом. Эрчим уже съел свой кусок мяса, размял картофелины вилкой и совал в рот куски пюре, каждый раз дуя на них.

      – Я тоже должен принести игрушку? – сглатывая, произнёс Эрчим. – Есть у меня такая. Могу показать.

      – Не нужно. Я и сам знаю, что ты любишь, – ответил Манчары, не глядя на внука.

      – Знаешь? Ну и какая же из них моя?

      – Ты любишь играть в солдатиков. У вас их целый набор. Они сделаны из олова. У них каски и ружья.

      Эрчим чуть не подавился картофельной массой.

      – У них нет ружей – у них винтовки. Откуда ты это знаешь?

      – Оттуда? – Манчары ткнул пальцем в потолок. – А ты, – Манчары обратился к Урую, – любишь машинки и заводной паровозик с вагонами. Ты всегда собираешь пластмассовые рельсы и пускаешь по ним свой состав. То есть пускал раньше. Когда у твоей игрушки работали батарейки. Сейчас они не работают. Поэтому ты просто катаешь своё паровозик рукой. Это ведь твоя любимая игрушка?

      Если бы Уруй расплакался, Микитэ бы его понял. Мальчик сидел бледный, и вилка в его руке царапала днище тарелки.

      – Ещё я люблю играть в большой грузовик. Он с открывающимися дверями и с откидным прицепом.

      Манчары хохотнул:

      – Да знаю я, знаю. Кабина у грузовика