Ветер – в лицо (сборник). Леонид Волков

же маячило рождение книг (двух) и настойчиво выстукивала мысль, что всего важнее – помнить, куда тебе… В душе по-хозяйски свивало себе гнездо Блаженство – черпающая вдохновение от света чьих-либо глаз птица, воодушевлённая Музыкой и парящая над (между землёй и небом)… Как в «Экклезиасте»: блаженство души – единственное, ради чего стоит жить…

      И вот – от блаженства можжевелового, от царского моря – в снега, к себе в зоопарк, в столицу неестественного обитания… к бассейну, где плещется – без тебя – преданная тебе белуха…

      Когда-то у человека – чтоб выжить, видимо, – была сверхпотребность не просто с кем-то ассоциировать себя, а перевоплощаться... (В кого угодно… Хотя б и в себя молодого!..) Так, представляется, и когда-то возникло животное из ряда вон – белуха (идеал совершенства в природе)… к которой у меня с некоторых пор – родственное чувство…

      Не просто верю: не слаб – знаю (от силы), что могу зрительно перевоплощаться… Зря, что ли, всплывая в бассейне, ощущаю вдох – дыхалом!..

      Любовь же, полагаю, способна на многое…

      Лети – и фантазируй! А за время полёта у тебя есть время – вспомнить, кем был… перевоплотившись же, – вжиться со всей страстью…

      Накрапывало с утра. Туманилась, печалилась гора Сокол. В грустной задумчивости встретила меня Роща…

      Но… Я сбежал от сна (как же там спалось: Сонное царство!) – и юркнул в ущелье Ручья.

      С камня на камень. Как по лабиринту, на скорости. Опрометью. Навстречу ошпарине-поцелую моря… Взойду – и я – часть этого полновесного мира…

      Главное же – до всего рукой!.. Всё рядом: отшельник Караул-Оба со своими таврами, Капчик, Царская бухта…

      Природа грустила, туманилась… Я вживался… Фонарики (воодушевления, блаженства), случалось, зажигались в глазах, которые встречались на моём пути… И – мнилось (как всегда, когда хорошо), что – ещё невесть сколько жизней… что – всё могу…

* * *

      Но что со мной? Так и продолжаю, как заведённый, бегать там вниз-вверх. Из утра в утро по ручью. Туда – враспах морю. Назад – с морем в охват… А с Рождества начиная – минуя башню Константина, через рельсы… к не менее нетерпеливо ждущему меня морскому простору, из которого только что вышла гимнастка… и где – изящные в волнах прибоя – лебеди (чем не рай?)…

      Из моря не выходя (таская его с собой, в себе – к себе, на верхний этаж дома, что напротив Вечного огня, в арендуемую мной квартиру набожных двух девственниц, где неизбывно царит женский дух… на что у меня – выборочное – для всего лучшего – осязание… и оттого – мука…), витаю…

      В жизни, полагаю, всегда должно быть место Чуду, Безумству, Претворению Невозможного… Красота ведь воодушевляет!.. Тебе же и остаётся – что балансировать на лету…

      О, рождённые Красотой образы, когда чувства обострены!

      Помню, на Шри-Ланке, когда при подъёме на гору Сигирия, увидел я на скале изображения женщин, много веков назад запечатлённых древними живописцами, Красота вдруг сама по себе ожила и кинулась…

      И – вспомнилось булатовское: «Какие женщины на нас бросали