Ветер – в лицо (сборник). Леонид Волков

бы ещё весеннюю – без оглядки – свободу!

      Как же мешает нам напускное! Не хватает великодушия, искренности…

      Ощущение (с привкусом «позвали») – на службе у Красоты. (И надо б оправдать доверие!..)

      Это – как некогда на Мангышлаке в экспедиции… в юности – когда вынашивал (копил) жажду по воде-реке-морю… тоску по красоте-мечте-любви… Всё вместе – по Ней…

      Ведь и Волошин, по стихам судя, полсвета исходил – «в чертах случайных лиц» – всюду – Её ища (на что – впечатление – жизнь «потратил»). В тоске по Встрече (или не-встрече?) – не по реальной – и, может, даже вопреки реальному (приземлённому)… в тоске по Несбыточному изнывая…

      И вот полно стараюсь жить. Не поддаваясь волнам смуты. Радуясь сколько-нибудь приблизиться к Красоте (оказаться рядом)… и гореть, благодарным светом наполняясь, – от осуществления невозможного…

      А в небе, восторгом беременном (от Вечности), – ощущаю: всё больше любви.

      Но почему так к Красоте тянет? И откуда их, красивых, выплёскивает?

      И можно ли не выделять, не воспевать их – если и Красота, видел я, откликается на восторг – бабочкой живописной порхает, радует?!

      Бывает ведь – так захлестнёт!.. И что за сила у Красоты?!

* * *

      А однажды так вышло: по улице шёл, «на свет» заглянул…

      Зайдя же, пригласил на танец. И – слова жданные, как пароль, произнёс…

      И – узнан был. И узнал сам. И внимал…

      – На Красоту не смотри всуе, – наставляла танцующая. – А как? С восторгом лишь. Чтобы Красоту не умалить, не растлить душу… от невозможного исходя: могло б и не быть…

      Сходимся-то по стечению обстоятельств, на ощупь, минуя притягивающие орбиты… Главное же – чтоб Красота тебя не теряла – сам не теряйся…[3]

      Andei i ritorno

      Южная оконечность Италии[4]. Калабрия. Турне по Ривьере цитронов

      От рожденья луны до её круглоликости было у меня время – обойти берег, о котором грезил я ещё той весной, будучи севернее – в Скарио, на юге Кампании.

«ЧУДНЫЙ ВИД»

      Впровинцию Ривьера-дей-Чадри, на север Калабрии (на контуре Апеннинского полуострова – подъём «носка» «сапожка», омываемого водами Тирренского моря), летел я с пересадкой в Риме, где обогнал свой чемодан (хотя позже, когда уж приноровился без… он меня благополучно нагнал)…

      Ламецио встретил парами терм и трансфером… Несясь далее на авто в сумерках вдоль моря к отелю, я пел… Всё ж приятно, когда дожидаются и везут!..

      Поутру же, когда вышел к завтраку, обнаружил, что я – один на отель, пляж, ресторан, округу…

      В документах, которые выдали мне в Москве, значилось: место, где я обосновался (как и мой отель), зовётся Бельведере, что означает «Чудный вид», – аккурат посреди Ривьеры-дей-Чадри, иначе говоря – «Ожерелья цитронов», растянувшегося по побережью на семьдесят километров…

      – Бонасэра, сэр! – «безъязыкого» меня с какой-то стати приняли за американца. Я же ощущал себя глухонемым среди словоохотливых мачо. А если и разумел что-либо из «итальяно-речитатива», меня, странного русского, подолгу плавающего

3

Автор оставляет за собой право датировать не все свои очерки (эссе).

4

Название местности «Italia» в древности применялась лишь к южной части Италии, современной провинции Калабрия, где предположительно в VIII веке до н. э. у кочевников-энотров был царь по имени Итал.