Моя собака любит джаз (сборник). Марина Москвина

мама.

      – Я уезжаю!

      – Куда?

      – На Шамбалу! – говорит папа. – Это далёкий горный край. Там живут космические пришельцы. Шамбала зовёт меня.

      – Ты в своём уме? – спрашивает мама.

      – Я поливал цветок, – сказал папа. – И я его спросил: «Скажи, есть на свете Шамбала, люди не врут?» И ОН НАКЛОНИЛСЯ! «А Шамбала меня зовёт?» НАКЛОНИЛСЯ!!!

      – Я сейчас врача вызову, – сказала мама.

      – Не веришь?! – вскричал папа. – Идём, я тебе покажу!

      Мы зашли в комнату, а из папиного шкафа всё вынуто, и он на кучки раскладывает: ледоруб нержавеющий, наш общий карманный фонарик, термос, чай, кипятильник, зубную пасту и зубную щётку.

      Папа близко подвёл нас к цветку – к ваньке мокрому на подоконнике, и он спрашивает у ваньки:

      – Ваня, Шамбала меня зовёт?

      Тот не шелохнулся.

      – Ну ответь мне, ответь, – стал упрашивать папа. – Ты же мне говорил…

      В общем, когда он спросил несколько раз, ванька поклонился.

      – Видели? Видели? – закричал папа. – При вас он ещё не очень. А когда мы с ним были одни…

      – А где это расположено? – спрашивает мама.

      – Горы Гималаи, страна Непал, – гордо и свободно отвечал папа. – Я звонил, узнавал – самолёт в семнадцать сорок.

      – Самолёт – КУДА?

      – В Катманду!

      – Кто тебя там ждёт, в этой Катманду? – Мама встала у двери в прихожей. – Ты и языка-то не знаешь. Ни визы, ни валюты… С инопланетянами собирается встречаться! А у самого ум – как у ребёнка…

      Короче, мы отговорили его. Папа плакал в семнадцать сорок, когда улетел самолёт. А наутро взял и записался на курсы изучения летающих тарелок.

      Он совсем забросил нас, землян. Он раскрыл сердце космосу. И мы, папины близкие: я, мама и наша такса Кит, – посыпались из его сердца, как горох.

      Он смотрел на нас равнодушными глазами, а когда я на даче опился парным молоком, он сказал безо всякого сочувствия:

      – Ничего, такова жизнь. Приехал на курорт – погулял – заболел – выздоровел – сел в тюрьму – вышел – женился – поехал на курорт – умер.

      Он прекратил добывать еду, позабыл дорогу в прачечную, год не брал в руки веник.

      – Я уже не представляю себе папу метущим, – жаловалась мама, – а только мятущимся.

      Если он смотрел телевизор и возникали помехи, папа говорил:

      – Летающие тарелки пронеслись над Орехово-Борисовом в сторону Бирюлёва или Капотни.

      Если мама просила его поискать в магазинах носки или ботинки, папа отвечал:

      – Я ищу в жизни не ботинки и носки, а контакта с инопланетным разумом.

      – Мы одиноки во Вселенной! – кричала на папу мама. – Мы без конца прощупываем космос и никого пока не нащупали!

      А папа отвечал:

      – Я смеюсь над тобой, Люся! Над твоими убогими представлениями о мире. Знаешь ли ты, что, когда художник рисовал Ленина, Ленин мечтательно посмотрел на небо и сказал: «Наверняка есть другие существа, обитающие на других планетах, обладающие другими органами восприятия из-за разницы давления и температур!»?