Кладбище Кроссбоунз. Кейт Родс

наружу энергию.

      – У тебя есть для нас что-то новое, Бен?

      – А что вы хотите услышать? – ответил вопросом на вопрос Альварес, неохотно усаживаясь в соседнее кресло. – Не сочтите за грубость, шеф, но сейчас не лучшее время. Необходимо провести десятки допросов. Иначе нам просто не сдвинуть с места это расследование.

      – Ничего, оно от тебя никуда не уйдет, – ответил Бернс и глубоко вздохнул: – Ты же сам сказал, что Элис поможет нам составить психологический профиль преступника.

      – Это похоже на убийства в Саутварке, – сказал Альварес и в свою очередь тоже вздохнул. – Бенсоны неделями держали своих жертв взаперти, насиловали их, затем перереза́ли горло, после чего избавлялись от мертвых тел. Одну они закопали в саду, других – во внутреннем дворике.

      – Но ведь эта девушка не была изнасилована? – спросила я.

      – Вроде бы нет.

      – Это единственное отличие?

      – Похоже, что так, – кивнул Альварес. – Когда он убил ее, от нее оставались лишь кожа да кости. Он привез тело на кладбище Кроссбоунз, пронес через дыру в ограде, после чего подтащил к воротам, чтобы ее было легко заметить.

      Бернс перехватил мой взгляд.

      – Дело в том, Элис, что Моррис Клей частенько бывал в Бенсоновском хостеле: то и дело заходил. Он ни в чем не признался, но нельзя исключать, что он мог что-то знать о том, как Бенсоны калечили тела своих жертв. Кроме него, об этом никто не знал.

      – Плюс те, кто участвовал в расследовании, – заметила я.

      – То есть, по-вашему, это один из нас? – ощетинился Альварес.

      – Просто размышляю вслух. Информация могла просочиться какими угодно способами.

      На нижней челюсти Альвареса заходил желвак. Казалось, он вот-вот обрушит на меня поток отборных ругательств.

      – Ну ладно, Бен, – вмешался Бернс. – Иди-ка ты лучше отсюда и займись текущими делами. – Он говорил натянуто, словно учитель, пытающийся остановить драку на спортивной площадке.

      Альварес мгновенно исчез, не попрощавшись.

      – Не обращайте на него внимания, – буркнул Бернс. – Он устал как собака. Работает сутками напролет с тех пор, как это случилось.

      – Не слишком он любезен, вам не кажется?

      – У этого бедняги очень тяжелый год. Ничего, привыкнете.

* * *

      Оставив Бернса наедине с грубостью его помощника, я отправилась домой. Лола уже успела прийти и теперь пускала слезу над чашкой кофе. Не было смысла спрашивать ее, получила ли она роль. Все и так было ясно. В красном шелковом топике и короткой черной юбке она смотрелась гламурно и одновременно смешно. Я сказала ей, что, по-моему, ее не взяли по одной-единственной причине. Она затмит бедную Офелию своей слишком роскошной внешностью. Услышав мои слова, Лола просияла. Через несколько минут она окончательно пришла в себя и отправилась в ванную умыться.

      – Элис, я жалкая, слезливая неудачница.

      – Вообще-то видала я и похуже.

      На плите стояла кастрюля с рагу. Я сняла крышку. В нос моментально ударили ароматы чеснока,