Башкиры в войнах России первой четверти XIX века. Салават Асфатуллин

военной поры о потерях и доукомплектованиях полков, зато родословным дворян Оренбургской губернии, сбору денег и имущества, проживанию военнопленных в Оренбургском крае, празднованию победы в XIX веке, столетнему юбилею и подготовительным документам 200-летнего юбилея отдана половина (?!) 488-страничного сборника. Это явный перекос в сторону лёгких для добывания текстов, не имеющих прямого отношения к воинам. Видна торопливость составителей напечатать сборник к юбилею, в ущерб научной проработанности и осмыслению всего возможного и нужного массива документов. Попытки найти и привести в сборнике, хотя бы, общее количество погибших воинов, призванных из Башкирии, даже не предпринималась.

      Участник Отечественной войны Норов А. С., кроме знаменитого дневного рейда Уварова и казаков Платова в тыл противника, дважды пишет в своих воспоминаниях ещё и о ночной атаке казаков на французов: «Ночная атака Платова опять смутила всю (французскую) армию, отступившую к Колоцкому монастырю. Смятение достигло до ставки Наполеона, так что Старая его гвардия стала в ружьё», «что казалось, после победы, позор», – прибавляет он Сегюра»[220]. Через страницу Норов снова пишет: «Не можем не повторить, что если бы ночная атака наших казаков была поддержана регулярною кавалериею и частию конной артиллерии, то последствия могли бы обратить законченную битву в победу; но физическое истощение – не одного Кутузова – превозмогло принятую им сначала решимость»[221]. Доктор исторических наук Попов А. И. добавляет другой случай возле с. Бородино: «Вполне вероятно, что какая-то часть казаков осталась на левом берегу (Колочи), поскольку, по французским данным, ночью они (казаки) беспокоили фуражиров, пытавшихся найти ночлег, дрова и продукты»[222].

      Французы вряд ли могли рассчитывать на лучший для них исход, ибо дело здесь не столько в Кутузове и Наполеоне, сколько в русском солдате. Русский солдат, плоть от плоти своего народа – главный герой Бородина. Именно его беспримерная стойкость искупила все промахи командования и сорвала все расчеты Наполеона. Кутузов свое донесение царю о Бородинской битве закончил такими словами: «Французская армия под предводительством самого Наполеона, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твердости духа российского солдата, жертвовавшего с бодростию жизнию за свое отечество»[223].

      Более того, к.и.н. из Санкт-Петербурга А. И. Сапожников, написавший несколько капитальных трудов по Войску Донскому 1805-1814 гг., утверждает, что казаки вступали в стычки на Бородинском поле даже утром следующего дня: «Русские армии покинули Бородинскую позицию ещё до рассвета, отступив на высоты за Можайском. Последними на Бородинском поле оставались казаки. Есть свидетельства, что утром казаки появились у ставки Наполеона. Полковник Ш. Гриуа писал, что утром 27 августа казаки атаковали правое крыло французской армии неподалёку от императорской квартиры, но были отбиты. Префект императорского

220

Норов А. С. России двинулись сыны: Записки об Отечественной войне 1812 года её участников и очевидцев. – М.: Современник. 1988. С. 363.

221

Норов А. С. России двинулись сыны: Записки об Отечественной войне 1812 года её участников и очевидцев. – М.: Современник. 1988. С. 365.

222

Попов А. И. Бородинское сражение (боевые действия на северном фланге). – Самара: изд. СамГПУ. 1995. С. 81.

223

Кутузов М. И. Сборник документов. С. 161–168; Бородино: Документы, письма, воспоминания. М., 1962. С. 141.// РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 3561. Л. 52-58.