Случайные помехи. Владимир Михановский

же это существа – красавицы, они изменчивее облака.

      Сердце красавицы

      Склонно к измене, —

      неожиданно пропел он довольно приятным, хотя и слегка дребезжащим дискантом, и курсант мимоходом подивился абсолютности его слуха – словно бы прозвучала механическая запись профессионального певца, который, правда, не в голосе.

      – Что поделаешь? Такова, видно, природа красавиц, – заметил меланхолически будущий звездный капитан.

      – Именно, именно такова их природа! – подхватил часовщик. – Знаете, молодой человек, вы мне очень нравитесь. Мне хочется подарить вам образчик своего товара. Самый лучший!

      – Зачем подарить? Я могу…

      – Нет, нет, – перебил старик, замахав руками. – Вы меня не поняли. Мне хочется сделать вам памятный подарок, чтобы вы меня не забывали, когда унесетесь за десятки парсеков от своей планеты, а меня уже не будет в живых. Я, увы, довольно стар, многое претерпел. Износился, как говорится.

      – Современная медицина… Старик покачал головой.

      – Думаю, даже клиника Женевьевы Лагранж не в силах продлить мои дни, – заметил он.

      – Вы знакомы с Лагранж?

      – Откуда мне знать ее? – удивился старик. – Я человек простой. Только читал о ее клинике, где делают чудеса. И о ней самой – о восходящем светиле медицины и биокибернетики. Но кто на Земле не читал или не слышал о Женевьеве Лагранж?

      – Когда я говорил об одной моей знакомой, с толковал которой на философские темы, то имел в виду именно ее, Женевьеву Лагранж.

      – Вы знаете ее?

      – Немного.

      – Она молода?

      – Моего возраста.

      – Не может быть! – воскликнул старый часовщик, кривя душой: он несколько раз видел на экране Женевьеву Лагранж.

      – Вот, поглядите! – Курсант полез в карман кителя, достал фотографию и протянул ее старику.

      – О, красавица, – заметил старик, разглядывая карточку. – Про таких можно петь песни и слагать стихи. Кстати, не сочиняете их, случаем? – метнул он взгляд на курсанта.

      – Поистине, вы прорицатель.

      – Угадал?

      – Пишу немного для себя, больше помню чужих.

      – Между прочим, поэтическое творчество характерно только для человеческой цивилизации.

      – Откуда вы знаете?

      – Мне так почему-то кажется, – пожал плечами часовой мастер.

      В продолжение их разговора в лавку время от времени заходили покупатели, хозяин вежливо отвечал на их вопросы. Иногда кто-нибудь приобретал понравившуюся ему вещь.

      Курсанта охватила странная апатия. Ему давно пора бы подняться и уйти. На сегодня была намечена уйма дел, нужно было приобрести маску для студенческого маскарада, который должен был состояться на Луне, потом еще к океану он собирался слетать. Однако подняться и выйти из лавки не было сил.

      – Мне кажется, основной ваш недостаток состоит в том, что вы чрезмерно застенчивы, – словно издалека, донесся до курсанта голос часовщика. – Нет, я не сомневаюсь в вашей личной храбрости, свидетельство