Мировой кризис. Восток и запад в новом веке. Дмитрий Куликов

оказалась историческая реализация марксизма; стала как необходимой, так и возможной рефлексия по поводу результатов этой реализации, которая также является самым масштабным научным экспериментом в истории. Его рефлексия – не только анализ практики конкретных социологических теорий, но и научного метода как такового. Русский постмарксизм развивался как постнаучный анализ организованного и искусственно направляемого исторического процесса. Работа шла на актуальном материале, где Германия здесь оказалась военным оппонентом России. Поэтому за русско-немецкой школой мысли в условиях заката англосаксонской философской мысли – будущее мировой философии.

      Первым шагом новой русской философии (третьей русской философии после православной и собственно марксистской) стал анализ метода Маркса как способ преодоления самой марксистской абстракции. Метод восхождения от абстрактного к конкретному был открыт (на материале Маркса), а потом и реализован Зиновьевым в собственных логико-социологических исследованиях. Метод этот вел от политэкономии марксизма к эмпирической (логической) социологии сверхвласти и сверхобщества как конструированию гуманитарного знания из любых доступных действительностей, а не только политической и экономической.

      Метод Зиновьева заключался в конструировании системы сложного знания об органическом целом. Важным его моментом было преодоление диалектики как логической утопии и рассмотрение противоречия как сложной логической ситуации, требующей развития системы конкретного знания и логических конструкций.

      Маркс абстрагировал общество (и политику как жизнь общества) в экономической действительности. Экономика как первая абстракция представлялась верным первым шагом, поскольку промышленная революция, современная Марксу, действительно на какое-то время оформила и «вывернула через себя» весь исторический процесс. Однако экономическая абстракция общества (политики, истории) сама по себе не могла и не может выявить ведущей роли научного мышления в истории Нового времени, хотя и постоянно твердит о ней. Роль науки у Маркса заслонена капиталом.

      Экономическое как абстрагированное представление отказывает в собственной сущности самому явлению власти, в то время как именно власть является глубинным общественным отношением. Отсутствие сущностного представления о власти (а значит, и о социуме) в учении Маркса не позволяет понять современный капитализм в условиях кризиса промышленной экономики (который идеологи называют постиндустриальным обществом), кризиса научного мышления.

      Власть у Маркса – всего лишь функция классовой борьбы. Классы растут из промышленного базиса, но вот почему один правит, а другой подчиняется? Этого нельзя понять, не понимая роли субъекта научного мышления, о которой мы говорили выше. Без преодоления идеологии научного мышления (претензии научного мышления на всеобщность) нельзя преодолеть кризис.

      Русская