Напряжение растет. Владимир Ильин

я, глядя на моток каната, кольцом свитого у меня на руках. Рядом зеркалил удивлением учитель. – Да нет, это не то, что вы подумали. Я по ней в окно залез.

      Верхняя петля наконец-таки слетела с крепления.

      – Уф, – выдохнул Михаил и чуть присел, упершись ладонями в колени. – Не делай так больше.

      – Не стану, – гарантировал я, будучи уверенным в своих словах. – Больше никогда не стану писать письма под чужим именем.

      – И это правильно.

      – И никто не сможет написать, – решительно кивнул я.

      – Ну, за остальных мы не в ответе. Если у них там такой бардак с электронной подписью…

      – В ответе, не в ответе, но я на всякий случай флешку с собой забрал. – Примерившись к мотку веревки и пространству небольшой комнаты, я все же решил выкинуть ее в темноту сада.

      – Ай! – тут же крикнула темнота голосом Федора.

      – Он там что делает? – тревожно перегнулся я через подоконник.

      – Это чтобы ты не сбежал, – виновато подсказала Тоня.

      – М-максим!!! – взревели два голоса за спиной.

      Резко захотелось яблок. А там еще Федор в беде, так что я мигом прыгнул вниз, приземлившись на ноги, прыжком достиг места падения веревки и нашел Федора под ней.

      – Да я сам выберусь, – заверил меня брат и огладил живот. – Но потом. Там торт такой вкусный, я тебе кусок оставил, – доверительно шепнул он.

      Но веревку я все-таки снял и положил ее Федору и себе под головы. Потому что над нами была красивая звездная ночь, и совершенно расхотелось куда-то убегать, даже от двух ярящихся в окне старших, то требующих телефоны (у учителя не работал, а папа оставил в гостиной), то велящих немедленно вернуть флешку, то хором обещающих лишить здоровья. Но и они довольно быстро утихли, заинтересовавшись нашим молчанием.

      – Максим, Федор, у вас все хорошо?

      – Не очень, – ответил я правду.

      – Что с Федором? Что-нибудь нужно?!

      – Воды, – простонал Федор.

      – Сейчас, одну секунду!

      – И еще торта… – совсем жалобно продолжил брат.

      – Уже несу… Что?!

      – Ну, я пойду, наверное, – сказал я звездам и Федору.

      Попытался встать и от сильнейшей вспышки боли тут же рухнул на землю.

      – Кажется, ногу подвернул, – сплюнул кусочек травы, подмигнул испуганному брату, попытался встать снова и потерял сознание.

      Ветер промораживал комнату сквозь распахнутые ставни, оглаживал выцветшие шторы, скрипел старой рамой с облупившейся краской. Он был тут хозяином, а вовсе не два человека, замерших подле окна друг за другом и слепо вглядывающихся в закатные очертания порта. Ветер ругался на незваных гостей, шипел им в уши, выталкивал своими порывами, дергал за рукава костюма и платья, летел мимо, от ярости завывал в коридоре за приоткрытой дверью и вновь принимался обходить утлую комнатушку, дотрагиваясь до всего вокруг. Это все его! Десять лет его!

      – Десять лет назад мир казался больше, – почти беззвучно шепнула девушка.

      Она пришла в эту комнату первой, ради одиночества, тишины и