Порча. Александр Курников

светоч Пит лежал в своих покоях и страдал от жуткого похмелья так громко, что слышно было и внизу.

      – Вы хоть лекаря вызывали?

      – Андрик с утра торчит здесь, но толку ни какого.

      (Ну кого этот скряга мог ещё позвать) про себя подумал Крахт а в слух сказал:

      – Андрик пиявка? Да вы бы ещё мессинского палача позвали, он хотя бы с третьего раза по шее попадает. – И видя, что Илза снова собирается ему высказать, быстро спросил. – Что хоть этот… Андрик прописал?

      – Ну как же, пиявок к вискам ставил, кровь пускал, горячие камни на живот клал… так, что же ещё? А да, холодную жабу на грудь ставил.

      – Ну если жабу на грудь, то это да, непременно поможет. – Тут по таверне разнёсся сдавленный крик.

      – Вот, началось прижигание пяток берёзовыми угольями. – Прошептала Илза. – Последнее средство.

      Сержант поморщился.

      – А вы похмелить его не пробовали?

      – Нет. – Честно ответила служанка.

      – Попробуйте, иногда помогает. – Сержант понял, что тут всем явно не до него, решил выйти из таверны, но столкнулся с конюхом, который судя по бодрому внешнему виду, во вчерашнем состязании участия не принимал.

      – А-а Станан, тебя-то как раз я и ищу. – Напугал конюха сержант.

      – Ну чё такое господин сержант? Не был, не привлекался, не участвовал. – Сразу пошёл в отказ Станан.

      – «Кожаных» вчера видел?

      – Эту троицу? Как же не видел, видал, конечно, часа два просидели в таверне. Пивко потягивали да орешки пощёлкивали. – Скривился конюх.

      Сержант что-то прикинул в уме.

      – Они к кому-то приглядывались, или так просто время проводили?

      – Да кто ж их знает? Однако там присел один дядя, не нашенский, ва-ажный такой. Сидел, обедал, затем к нему подсел молодой такой, с виду слуга, но похоже, что с господином тем они на короткой ноге, так как общались запросто, да и ели за одним столом. – Станан пожал плечами как бы давая понять, что добавить ему нечего.

      – Сам-то как думаешь, могла эта троица глаз на проезжих положить?

      – Да на что там глаз класть? Токо если на кинжал, что на поясе у старшого висел? С виду ничего себе так, ценная вещь. – Станан снова в сомнении пожал плечами и вдруг вспылил. – Да что вы меня всё пытаити?! По мне братья Стиффены вполне могли на них напасть, ежели вы к этому речь ведёте, впрочем, как и на любого другого. Однако тот важный господин сегодня живой здоровый лошадей седлал а молодой…. А молодого я что-то не видел. – Тут Станана осенило. – А не случилось ли чего? Лошадей-то он сегодня сам седлал, а не слуга.

      – Да ничего особенного, порезали сегодня ночью кожаных с их кодлой, почти всех, только двое старших остались живы, да и те с проломленными черепами в лазарете отдыхают.

      – Да ты чё! Во дела! – Развеселился Станан и заметался по двору ища с кем поделиться новостью, но, увы, как на зло никого по близости не оказалось. Конюх с досады аж топнул.

      – Ты погоди радоваться, у меня к тебе ещё пара вопросов…

      – Да