Азиль. Анна Семироль

помочь.

      Доминик плохо помнит, как они с Кейко добрались до её дома. И как ему удалось убедить девушку, что он в порядке и дальше пойдёт один. Удалось же – и отлично. Хорошо, что именно сейчас её нет рядом. Слишком непривычно ощущение заботы. Оно делает его слабее и уязвимее, а именно сейчас необходимо быть собранным и серьёзным. Предстоит важный разговор, от которого зависит очень много.

      Подъём в темноте на третий этаж по лестнице без перил занимает вечность. Ники бодрится, старается дышать ровнее, держать спину прямо. Ему кажется, что лёгкие превратились в громадные каменные глыбы, и каждый вдох и выдох – это попытки сдвинуть с места здоровенные булыжники. Ноет каждая мышца, кружится голова.

      Последняя ступенька. Доминик делает шаг вперёд, протягивает руку и опирается об стену. Стоит с минуту, ждёт, когда немного успокоится частящий пульс. Прислушивается: в недрах высокого здания плачет ребёнок. Звук разносится эхом, множится, становится выше, переходя в нестерпимый, сверлящий череп визг.

      – Твою мать!!! – орёт Доминик, стискивая ладонями виски.

      Сползает по выщербленной стене в воняющем мочой углу, ловит ртом воздух. Где-то хлопает дверь, бьющийся в голове визг лопается, оставив тупую боль. Ники стонет, ругается сквозь зубы. В лабиринтах коридоров слышатся шаги – мужские, тяжёлые. Дежурные? Охрана? Случайных людей в этом здании не бывает.

      – Э-эй! – зовёт Ники. – Сюда!

      Шаги на мгновение замирают, и Ники кричит снова. С удовлетворением отмечает: услышали, бегут. Теперь надо привести себя в порядок, напустить вид, подобающий отпрыску семьи Каро. Дышать ровнее.

      Из темноты выныривают лучи тусклых фонарей, шарят по лицу Ники. Он поднимает руку, защищая глаза.

      – Свои, – ворчит он. – Повежливее!

      – Месье Каро? – окликает его знакомый голос. Точно, охранники. Небывалое везение.

      – Помогите встать, – распоряжается Доминик, стараясь придать голосу твёрдость.

      Крепкие руки поднимают его, один из охранников подставляет плечо. Второму Доминик вручает коробку.

      – Проводите меня к Сирилю.

      – Да, месье Каро. Он будет рад вашему визиту.

      С поддержкой передвигаться гораздо легче. Даже дышать становится проще. Ники следует по длинному коридору, рассматривая знакомые граффити в свете фонарей. «А некоторым из них больше ста лет», – неожиданно вспоминает он.

      – Люди смертны, искусство вечно, – думает Ники вслух.

      – О чём вы, месье Каро?

      – О том, что когда мы все будем помирать от голода или эпидемии, надписи со стен будут смотреть, как корчатся венцы эволюции.

      Охранник хмыкает, будто Доминик сказал что-то смешное. «Услышал забавные незнакомые слова», – с раздражением понимает Ники и спрашивает у верзилы:

      – Ты читать-писать умеешь?

      За него отвечает его до сих пор молчавший напарник:

      – А оно нам зачем? Кому нужна грамотность в Третьем круге? Мы тут с малолетства работаем