Разоблаченная Изида. Том I. Елена Блаватская

– существование которой большинство из них отрицает – и не желая в то же самое время признаваться в своем невежестве, ученые мстят тем, кто верят свидетельству своих чувств, безо всяких претензий к науке.

      «Пинок от тебя, о Юпитер, услада», – восклицает поэт Тредиаковский в одной старой русской трагедии. Хотя и грубыми бывают эти Юпитеры от науки иногда к нам, доверчивым смертным, их обширные познания в менее запутанных вопросах, мы хотим сказать, если не в манерах, – дают им право на уважение со стороны общественности. Но, к несчастью, это не боги, кто громче всех кричат.

      Красноречивый Тертуллиан, говоря о Сатане и его бесах, которых он обвиняет, что они всегда подражают работе Творца, дает им название «божьи обезьяны». Удачно для некоторых нынешних ученых, что у нас нет современного Тертуллиана, который заклеймил бы их на нескончаемое презрение определением «обезьяны от науки».

      Но вернемся к настоящим ученым.

      «Объективные явления, – говорит А. Н. Аксаков, – напирают на представителей точных наук, требуя исследования и объяснения, но верховные жрецы науки перед такой простой задачей… пришли в полное смущение. Этот предмет исследования, кажется, обладает властью не только принудить их совершить предательство по отношению к высочайшему моральному принципу – истине, но и по отношению к высочайшему закону науки – экспериментированию!.. Они чувствуют, что под этим таится что-то весьма серьезное. Дело Хэера, Крукса, де Моргана, Варли, Уоллеса, Бутлерова создало панику! Они боятся, что как только они сделают уступку на один шаг – им придется уступить все. Освященные временем принципы, мыслительные спекуляции целой жизни и длинного ряда поколений – все будет поставлено на одну-единственную карту!»[174]

      Перед лицом того, что произошло с Круксом и Диалектическим обществом, с Уоллесом и покойным профессором Хэером, – что можем мы ожидать от наших научных светил? Их отношение к неотрицаемым феноменам само по себе является другим феноменом. Оно просто непостижимо, если мы не допустим возможности иного типа психологического заболевания, такого же таинственного и заразительного, как водобоязнь. Хотя мы и не претендуем на честь этого нового открытия, мы тем не менее предлагаем признать это заболевание под именем научной психофобии.

      Им следовало бы научиться к этому времени в школе горького опыта, что они могут положиться на самостоятельность позитивных наук только до одной определенной точки; и что до тех пор, пока в природе будет существовать хоть одна необъясненная тайна, – им опасно произносить слово «невозможный».

      В «Исследованиях явлений спиритуализма» мистер Крукс выносит на выбор читателя восемь теорий, «чтобы объяснить наблюдаемые феномены».[175]

      Эти теории суть следующее:

      «Первая теория – все феномены суть ловкие трюки, хитро устроенные механические приспособления или ловкость рук, медиумы – самозванцы, обманщики, а вся остальная компания – глупцы.

      Вторая

174

Аксаков А. Феномен медиумизма.

175

Крукс У. Исследования явлений спиритуализма.