Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему. Пол Мейсон

инструменты для того, чтобы поддержать реальную экономику, зачастую действуя вразрез с тем, чего требовали ее собственные экономические теории. А в ключевых развивающихся странах после 2008 года растущий спрос на сырьевые товары вкупе с монетарным стимулированием в глобальном масштабе обеспечил экономическое процветание.

      Благодаря совокупному воздействию технологического прогресса, политических стимулов и устойчивости развивающихся рынков нынешняя депрессия в человеческом отношении оказалась намного более мягкой, чем та, что разразилась в 1930-е годы. Однако ее значение как переломного момента больше, чем значение депрессии 1930-х годов. Чтобы понять, почему это так, мы должны исследовать причинно-следственные связи.

      И левые, и правые экономисты усматривают непосредственную причину кризиса в «дешевых деньгах», т. е. в решении о дерегулировании банковского сектора и ослаблении кредитных требований, которое западные государства приняли после краха интернет-компаний в 2001 году. Оно создало почву для пузыря структурированных финансов – и повод для всех преступлений: фактически политики сказали банкирам, что те обязаны богатеть посредством спекулятивных финансовых операций, благодаря чему их богатство будет стекать ко всем остальным.

      Признание ключевой роли, которую играют дешевые деньги, ведет к более глубокой проблеме: «глобальным дисбалансам» – разделению труда, которое позволило таким странам, как США, жить в кредит, имея большой дефицит, в то время как другую сторону в игре представляли Германия, Китай и другие страны-экспортеры. Конечно, эти дисбалансы лежали в основе избыточного кредитования в западных странах. Но почему они существовали? Почему китайские домохозяйства сберегали 25 % своих заработков и одалживали их через глобальную финансовую систему американским работникам, которые не сберегали ничего?

      В 2000-е годы экономисты вели споры вокруг противоречивших друг другу объяснений: вина возлагалась либо на избыточные сбережения экономных азиатов, либо на избыточные заимствования расточительных жителей Запада. Как бы то ни было, дисбалансы были суровой реальностью. Если начать копать глубже, натыкаешься на твердыню глобализации. В традиционной экономической науке глобализацию ставить под сомнение нельзя: она есть – и точка.

      «Плохие банковские операции плюс несбалансированный рост» – этим тезисом стали объяснять кризис. Достаточно привести в порядок банки, снизить долги, восстановить равновесие в мире – и все наладится. Этим утверждением политика руководствовалась с 2008 года.

      Однако теперь сохранение низких темпов роста развеяло благодушие даже традиционных экономистов. В 2013 году Ларри Саммерс, министр финансов США при Билле Клинтоне и архитектор дерегулирования банков, потряс мир экономистов своим предупреждением о том, что Западу предстоит «вековой застой», т. е. низкий рост в обозримом будущем. «К сожалению, – признавал он, – низкий рост имел место в течение долгого времени, однако его скрывала неустойчивая финансовая система»