Старое вино «Легенды Архары» (сборник). Александр Лысков

фундамента.

      На чёрной мраморной плите споры мха не прижились.

      Сто лет, а плита как новая. Мох только в желобах надписи, и можно прочитать:

      «Андрѣй Васильевич Гагаринъ, корнѣт. 1898–1919 гг.»

      И ниже – барельеф в виде двух скрещённых пистолетов с длинными дулами, дуэльных…

2

      Они бегали вокруг стола. Ксюша дразнила его: – Корнет, а где же ваш кларнет?

      Он на ходу сочинял:

      – Прекрасная Дама не знает, что часто от радости рот разевает…

      Теперь уже она бросалась за ним, чтобы поколотить кулачками по спине, обтянутой чёрным сукном новенького мундира, сама будучи вся в белой кисее.

      Он поворачивался к ней. Смирял. Слова утопали в неге.

      – Свой ротик прелестный разинув, глядит на кузена кузина… Они целовались.

3

      За окном, у памятника Петру, духовой оркестр отбивал польки и марши. Завывания гармошки в портовом кабаке подхватывали трубные голосища пароходов.

      А из-за кружевных штор усадьбы Ганецких, из-под пальчиков Ксюши изливались на площадь волны фортепьянной музыки – праздник тезоименитства государя совпал с парадом союзных войск.

      Она встала из-за рояля.

      – Идёмте, корнет! Сейчас начнётся…

      На портовой площади выстроились роты канадских стрелков в грубых суконных куртках.

      Клетчатые юбки ветерком колыхались на солдатах шотландской пехоты.

      Перед своими ползучими чудовищами из клёпаной стали замерли в строю одетые в кожу экипажи бронетанкового батальона герцога Этингенского.

      Духовой оркестр умолк.

      На трибуну-времянку взбежал бородатый господин в сюртуке с серебряными пуговицами.

      Он снял шляпу и принялся вбрасывать в вязкий воздух июньского полдня слова о войне и чести, о великодушии горожан и благородстве воинов.

      – Папа сегодня в ударе, – прошептала Ксюша и слегка притиснула к груди локоть корнета.

      Корнет сиял, вытягивал подбородок из жёсткого воротника, крутил головой.

      Он был высок. Верхняя губа и щёки гладко выбриты.

      Глаза были насторожённо распахнуты, и ноздри трепетали на крупном носу, словно бы он постоянно к чему-то принюхивался, – контузия не отпускала.

      Он уже почти не хромал, но от него всё ещё пахло карболкой, что всякий раз останавливало Ксюшу во время объятий, и сейчас на площади она тоже осторожничала…

      Начался парад.

      Шотландцы с голыми коленками, увешанные кистями и килтами, под звуки волынок промаршировали в полусажени от корнета и Ксюши. На неё опять напали смешливые корчи, и опять она не позволила себе во всю силу, нажимом локтя, передать свои чувства корнету.

      Шепнула на ухо:

      – Боже, как они милы!

      Глаза у корнета потемнели.

      – Смешны, ты хотела сказать?

      – Ну конечно, Андрэ! Bien sûr!..[20]

4

      Званый обед в доме предводителя уже начался, когда на пороге гостиной появился некто будто бы в маскарадном костюме, напоминающий также Робинзона Крузо на необитаемом острове

20

Именно так (франц.).