Академия времени. Екатерина Богданова

на то что женщина, образованна и великолепно разбирается в счетоводстве. Выбор за вами.

      Гость встал, подошел к нам и приподнял мое лицо за подбородок.

      – Не трогайте, умоляю, – прошептала мама, опуская голову еще ниже.

      – Дочь? – спросил амнистанец.

      Мама кивнула, инстинктивно отстраняя меня за свою спину.

      – Откуда они? – спросил гость у градоправителя.

      – А разве это важно? – небрежно отмахнулся господин Орторон. – Они ваши, если захотите.

      – Мне важно знать, эти женщины были рождены в рабстве или захвачены? – пояснил амнистанец. – Если они не знали свободы, то вряд ли смогут приспособиться к вольной жизни.

      – Мы были свободны! – неожиданно воскликнула мама, подняв взгляд и посмотрев прямо в глаза иноземца.

      – Верю, – кивнул он. – А ты, дитя, ты помнишь вкус свободы? – обратился он ко мне.

      – Плохо, но хотела бы вспомнить, – призналась я лишь после того, как получила тычок локтем в бок от мамы.

      – Принимаю предложение, – принял судьбоносное для нас с мамой решение амнистанец.

      – Замечательно! Закрепим сделку! – воскликнул градоправитель, подавая гостю рюмку осицы.

      Вот так просто, за выпивкой, была решена моя судьба.

      Ночью мы отбыли из Родинарии в далекую, полную загадок Амнистанию.

      Дорога оказалась не такой долгой и тяжелой, как мы с мамой ожидали. В карете, где мы ехали одни, воздух был на удивление свежим и прохладным. А дорога казалась ровной, словно водная гладь в безветренный день. Мама даже смогла записать происходящее в тетрадь, решив завести дневник, «на всякий случай», как сказала она. О каком случае шла речь, я даже думать не хотела. Дело в том, что записи мама делала на нашем родном языке, чтобы я не забыла его, если напомнить будет некому.

      Уже к следующему вечеру мы были в столице Амнистании. Нар Марино велел нам следовать за ним и повел в необычайно высокий дом, достигавший, наверное, самых небес. У меня закружилась голова от попытки рассмотреть, где же эта громада заканчивается.

      – Здесь всего десять этажей, – улыбнувшись, произнес нар, заметив, как мы с мамой всматриваемся в небо. – Сейчас я устрою вас на ночь, а завтра решим с распределением, – загадочно проговорил он.

      Мы во все глаза смотрели по сторонам, но все равно не успели рассмотреть даже часть окружающих нас чудес. Амнистания была словно другим миром, полным невероятного и волшебного. Очередным шоком для нас стала встреча с женщиной, цвет кожи которой напоминал шкуру лягушки.

      – Здравствуйте, милые мои, – произнесла она, встречая нас в огромном холле здания.

      – Это Ларминая, она о вас позаботится, – пообещал нар Марино, приветливо улыбнувшись странному существу.

      – Как и всегда, – улыбнулась Ларминая в ответ.

      Нар ушел, а мы с мамой жались друг к другу, боясь даже взглянуть на зеленокожую женщину.

      – Ну что вы, милые мои, никогда не видели болотницу? – ласково спросила она и преобразилась