Хам и хамелеоны. Роман. Том I. Вячеслав Борисович Репин

испил, как ему казалось, чашу отмеренного человеку горя? Лопухов тем не менее держался с таким видом, будто решил раз и навсегда поставить крест на своих обидах. Не пора ли простить людей за их прегрешения – вольные и невольные? За что, собственно, упрекать? За то, что никто не захотел оказать ему настоящей помощи? Но помог ли он сам кому-то из них хоть раз по-настоящему?.. До конца перебороть себя Андрей Васильевич всё же не мог. В его суховатой сдержанности по-прежнему чувствовалось неприятие: человека нет, а вы всё те же…

      Забив в крышку последний гвоздь, рабочие опустили гроб в могилу. Через пару минут на месте ямы вырос рыхлый холмик свежей земли. Могильщики принялись деловито обхлопывать его лопатами…

      Поминки были устроены в городском кафе и закончились в три часа дня. Дарья Ивановна осталась, чтобы окончательно расплатиться за обслуживание. Подвыпившего Андрея Васильевича хотели проводить домой, но он наотрез отказался от сопровождения.

      Дома Лопухов не находил себе места. Борясь с охмелением, он вышел в сад и начал было собирать под яблонями падалицу, но вскоре, оставив не наполненное и до половины ведро в беседке, пошел разбирать садовый инструмент: грабли, лопаты, мотыги. А стоило вернуться в дом, как вновь потянуло на свежий воздух.

      Андрей Васильевич заставил себя опуститься в кресло. То самое, в котором жена любила дремать после обеда. Он смотрел в окно на безлюдную улицу. Душу всё так же разъедала горечь: Екатерины Ивановны, Катюши… ее больше никогда не будет рядом. Это казалось невообразимым. И дети-то, дети, чада любимые… – тоже молодцы, отмочили номер! На похороны матери ни один не пожаловал! Как такое могло случиться? Как угораздило их с женой растерять своих чад?

      Младший сын, Иван, жил в Англии. За границу Иван подался из-за перестроечных мытарств в надежде на лучшую жизнь. Там продолжал писательствовать. Там и женился. Да не просто на англичанке – на аристократке. По сей день в это как-то не очень верилось. Прадеды и деды землю пахали, и вдруг – высший свет! Чему же теперь удивляться? Жизнь у молодых не заладилась: слишком разными оказались сын пахарей и потомственная дворянка. Вот и вся история. После развода сын бедствовал. Писательство не обеспечивало хлебом насущным даже в Англии.

      Андрей Васильевич много раз пытался Ивану дозвониться, но в Лондоне включался автоответчик, Ваниным голосом аппарат выдавал непонятную тарабарщину. Язык чужой страны, – как непривычно было отставному офицеру слышать его из уст собственного сына. Телеграмма, отправленная с главпочтамта, скорее всего, не дошла до адресата: ведь если бы Иван получил ее, то давно был бы дома в Туле.

      В разъездах оказался и старший сын, Николай. Тот, в отличие от Вани, стал человеком обеспеченным, жил в Москве. Референт, отвечавший в офисе по прямой линии сына, сообщил, что «Николай Андреич» срочно улетел в «Штаты», а мобильный телефон «николай-андреича», дескать, перестал принимать звонки еще при посадке на рейс, и теперь