Хам и хамелеоны. Роман. Том I. Вячеслав Борисович Репин

They can take your breath away! Don’t you think?7

      Иван пространно закивал, соглашаясь то ли со сказанным, то ли с предложением брата выпить за компанию виски со льдом.

      – За энглиски джентчин! – неожиданно провозгласил по-русски Ласло и поднял свой стакан, чтобы чокнуться сначала с Иваном, а потом и с Николаем.

      Домработница внесла поднос с закусками. Выложила на блюдце оливки, пододвинула ближе тосты с зернистой икрой и, налив белого вина Нине, которая с ногами забралась в огромное кресло, листала журнал и наблюдала за мужчинами, тихо удалилась, не забыв притворить за собой двери.

      – Что у нас сегодня на ужин? – полюбопытствовал Николай.

      – Рыба… Рыбный день сегодня, – сказала Нина, испытующе глядя на брата мужа. – Вань, ты к стерляди как относишься? А то, может быть…

      – Хорошо отношусь, – заверил Иван.

      – А ты, Лося? Рыбу ты, по-моему, не очень любишь? – спросила Нина американца по-русски.

      Тот непонимающе улыбался.

      – Ry… ba?

      – Le poisson! – по-французски подсказала Нина. – T’aimes le poisson?8

      – Si! bien sûr!9 – Ласло с воодушевлением закивал.

      – Только я не могу тебе сказать, как стерлядь будет по-французски… – Нина перевела взгляд на мужа, затем на Ивана. – Стер-лядь! Андэстэнд? – Наманикюренными пальцами она изобразила заостренный рыбий носик.

      – L’esturgeon, – подсказал Иван.

      – Wow! Sterlet! That’s terrific!10 – просиял Ласло, неизвестно от чего больше: от радости понимания адресованных ему слов или от радужной перспективы отведать хваленый русский деликатес.

      Ивану было немного не по себе. Недавний приезд, усталость с дороги мешались с сумбурной атмосферой встречи, застолья. Он чувствовал, что восторги по поводу его приезда несколько ненатуральны, да и кожей впитывал напряжение в отношениях брата и его жены. Непривычным казался и выставляемый напоказ каждой деталью достаток Николая: просторная квартира с пятиметровыми потолками, обставленная дорогой мебелью, огромная, в полстены, панель телевизора (в России телевизоры по-прежнему держали в гостиных), трехсотлитровый аквариум… – таких хором Иван не видел еще ни у одного из своих московских знакомых. Разливаемый по стаканам виски стоил не менее двухсот долларов за бутылку, не дешевле было и французское вино «Сент-Эмильон», которое раскупорили заранее, чтобы проветрить. Впечатлял и вид из окна на Кремлевские башни, и молчаливая услужливая домработница… Брат зажил на широкую ногу. Давно ли? Когда он успел обзавестись всем этим? И почему помалкивал о своем преуспеянии?

      За столом продолжали упражняться в английском. К удивлению Ивана, брат изъяснялся бегло, речь его была правильно поставленной, разве что выговор отличался чрезмерным рыканьем на американский манер. Где и когда Николай умудрился так овладеть языком, оставалось тоже лишь догадываться; ни по русскому, ни по иностранному он никогда не приносил из школы оценок выше «тройки». Нина же с трудом могла выстроить самую простую фразу, да и то коверкала язык Шекспира до неузнаваемости. При этом она не испытывала ни малейших комплексов и тараторила на своем скверном инглише с такой непринужденностью

7

Лондон – моя вторая родина. Всю юность там провел. Мы жили возле Холлэнд-парка… Вот это были времена! Как мы веселились! А какие были девушки! Среди англичанок ведь попадаются настоящие красотки, очень редко, правда, но всё же… А уж если она еще и не «синий чулок», можно вообще потерять голову. Вы не согласны? (англ.)

8

Рыба… Рыбу любишь? (франц.)

9

Да, конечно! (франц.)

10

Потрясающе! (англ.)