Боевой расчет. Александр Тамоников

к себе внимания не привлекая. А потом, через три с небольшим часа, выйдешь в тамбур.

      – Для чего?

      – Смотри на план, красным карандашом отмечена железнодорожная ветка, вот Верхотурск, вот Бородино, синим отмечена река Грава, на пересечении ветки с рекой – мост. Сразу за мостом, если двигаться в сторону Бородина, железка делает крутой поворот вправо, а потому машинист перед мостом резко сбрасывает скорость и состав идет медленно, можно свободно сойти с поезда. Так вот, перед самым мостом выходишь в тамбур и прыгаешь. Откос там пологий, если споткнешься, то скатишься, как шар…

      – А дверь? Она же будет закрыта.

      – Молодец, Серый, вижу, думаешь о деле! На, держи, это стандартный железнодорожный ключ, он ко всем дверям подходит в вагоне, проверено.

      Парфенов передал специальный ключ Серову.

      – Понял! – пряча ключ, сказал Серый.

      – С этим ясно? Как состав уйдет за поворот, пойдешь под мост. Там тебя будет ждать моторная лодка. Лодочник доставит куда надо. С ним разговоров не пытайся заводить. Бесполезно, малый глухонемой! Все уяснил, Серый?

      – Все!

      – Тогда с утра официально получишь телеграмму, в контору, и… в путь!

      – Ясно!

      – Теперь с тобой, Малой! Послезавтра на карьере будут выдавать зарплату. Тебе не закроют несколько нарядов, якобы по ошибке, и начислят копейки. Ты, естественно, возмутишься, наедешь на мастера, пойдешь разбираться в отдел труда и зарплаты конторы. Короче, поднимешь шум. Типа: «на херу я видал горбиться здесь за гроши», обвинишь конторщиков в махинациях, ну и так далее. В результате – заявление об увольнении на стол и в барак. А ночью идешь на станцию, туда, где формируются товарняки. На крайнем пути будет стоять состав с древесиной. В нем и теряешься. Не опоздай, отправление состава в 23.40. А дальше по схеме Серого. Тот же мост, та же лодка, тот же глухонемой и место, где вы встретитесь. Это все, что вам на данном этапе надо знать. Какие вопросы по процессу ухода из Верхотурска?

      – Да все вроде ясно.

      – Хорошо! Теперь последнее. И касается оно тебя, Серый. До меня дошли слухи, что ты с Ксюшей-путаной шуры-муры завел. Это правда?

      – А че, нельзя? – вдруг окрысился Серов. – Мне, коль под дело подписался, и бабу иметь нельзя?

      – Ну почему нельзя? Можно! Если только ты не посвящаешь ее в свои ближайшие планы. А это проверить невозможно, Серый!

      – Ни о каких планах меж нас разговора не было!

      – Точно?

      – В натуре!

      – Смотри, а то и дело спалишь, а значит, погубишь себя с дружком и девку подставишь под нож острый! – жестко сказал Парфенов.

      Серый увидел ставшие вдруг холодно-безжалостными глаза мастера, сердце его сковали тревога и чувство смертельной опасности. Впервые за много лет.

      – Слушайте, Семен Семенович, не трогайте Ксенью, она не при деле. Памятью покойной матери клянусь, она ни о чем ни слухом ни духом! Я лишь спросил ее, если мне удастся заработать денег, согласится ли она уехать со мной отсюда. Она еще спросила: что, мало нормальных женщин вокруг? Но для меня не важно, чем она занималась да пока и занимается. Не для удовольствия же собственного?