Боевой расчет. Александр Тамоников

Насчет пива недовольство проявляете, молодой человек?

      – Слушай, мужик! Тебе место нужно было? Место. Получил? Получил! Так сиди, как сидишь, и в чужой базар не впрягайся. Пей, жри, че хочешь делай, но других не замай, мой тебе совет!

      – Да! Хреновые мне соседи попались, – продолжал, не обращая внимания на раздраженный тон Малого, мастер, – никакого понятия о вежливости не имеют. К вам, – обратился он к Серому, – мои слова отношения не имеют.

      – Да? – У Малого свело скулы, это было заметно. – Значит, ты конкретно мне предъяву кидаешь, коря?

      – Малой! – попытался остановить друга Серый, но тот уже начал заводиться, что было чревато…

      – Погодь, Серый! Этот курок сам напрашивается, чтобы ему чухло свернули. А ну, чушкан мышиный, пошли-ка на улицу, разберемся по теме!

      Малой встал, собираясь вытащить из кафе подсевшего так некстати мастера, как тот неожиданно властным голосом, не двигаясь с места, рявкнул:

      – Место, щенок!

      – Че??? – остолбенел Малой, да и Серый тоже от такого поведения соседа.

      – Сядь, сказал! Я от деда Ефима, не помните такого?

      Малому понадобилось некоторое время, чтобы въехать в смысл сказанного мастером. Наконец он понял ситуацию, сел, играя желваками на скулах. А мастер в это время повернулся к стойке, крикнул буфетчице:

      – Маша, родная, подойди сюда, пожалуйста!

      Оставив очередь, грозная буфетчица, приняв кроткий вид, выполнила просьбу мастера беспрекословно:

      – Слушаю, Семен Семенович, простите, я в толчее не заметила вас!

      – Ничего, все нормально. Сделай-ка нам бутылочку водки, бутербродиков приличных и пару бутылок пива! Хорошего, Маша, пива!

      – Сейчас, Семен Семенович, пару минут только…

      – Ну что такое?

      – Пиво в бокалы налью, чтобы другие не увидели, а то шуму не миновать.

      – Делай, как считаешь нужным, здесь я тебе не советчик!

      Народ возле стойки начал волноваться:

      – Это че за «шишкари»? Им к столу подносят, а ты стой тут?

      Но Марья была не из тех буфетчиц, которые позволяют выходки против себя:

      – Кому тут че не нравится? Тебе, прыщавый? Или тебе, хлюпик? Кому?

      – Ну а что, на самом деле?..

      – Так! – подбоченилась Маша. – Если еще хоть слово услышу – шабаш, чипок закрою. Вы меня знаете! И не ваше собачье дело, что я делаю, кому сама подношу, а кого на хер посылаю. Не нравится – вперед, в профком. Жалуйтесь. Себе же хуже сделаете!

      – Ну ладно, Маш, закончили! Хорош, мужики, лаяться, – выступил стоящий первым в очереди тот, кого буфетчица назвала прыщавым. – Налей сто пятьдесят!

      Остальные, переминаясь, стояли молча, держа злость в себе.

      – Обождешь! – Мария не обращала никакого внимания на собравшуюся публику. – Заказ выполню, потом всех обслужу!

      Она отнесла на столик то, что заказал мастер, после чего вернулась к стойке.

      – Ну, давай, погнали! Сто пятьдесят, говоришь?..

      Мастер, относившийся ко всему происходящему с невозмутимым равнодушием, словно весь этот шум-гам поднялся