Домик с крокодилами. Ольга Степнова

и преступления! Где она сюжеты берёт?!!

      Это был любимый вопрос журналистов, но никто из них никогда не задавал его с таким нехорошим подтекстом.

      – Не у меня, – заверил я Прохора. – Я зубы чищу, овсянку ем и детей дрессирую…

      Прохор дёрнулся, и, оставив у меня в руке кусок воротника, со всех ног помчался к дому. Я остался стоять как последний дурак – мокрый, растерянный, с куском детской рубашки в руке. Следовало как можно быстрее бежать к Ирме Андреевне и отказываться от места. Следовало честно признаться, что мальчику требуется психиатр, а не тренер и воспитатель.

      – Что, бодаетесь с Прохором? – раздался у меня за спиной бархатный голос.

      Я обернулся и увидел парня лет тридцати. Был бы я бабой, упал бы замертво от его неземной красоты. От голубых глаз, загорелых бицепсов, ямочки на подбородке, золотого колечка в ухе, татуировки во всю правую руку и длинных светлых волос, которые развевал ветер. На парне были белые джинсы и белая майка без рукавов, эффектно подчёркивавшие его безупречное телосложение и бронзовый загар.

      – Никас, – протянул парень мне руку. – Муж Ирмы Андреевны и отец Прохора.

      – Глеб, – представился я, и мы пожали друг другу руки.

      – Пытаетесь сделать из Прохора человека? – Никас сел прямо на траву и закурил длинную, чёрную сигарету.

      – Пока лишь пытаюсь поймать его, – вздохнул я, усаживаясь рядом.

      – Удалось?

      Я молча показал папаше кусок воротника.

      Он кивнул и глубоко затянулся.

      – По-моему, у Прохора аутизм, кретинизм и все признаки дебилизма. Но жена уверена, что ему просто нужен хороший учитель, – усмехнулся Никас.

      – Нормальный пацан, – возразил я. – Нужно с ним только немного позаниматься…

      – Педагогика – самая бесполезная наука на свете! Человек вырастает таким, каким его задумала природа.

      – Я думал, вы скажете бог, – засмеялся я.

      – Бог – это и есть природа, – хмыкнул красавчик-папаша. – Гены, хромосомы и всё такое. Прохору не повезло. Какой-то сбой произошёл в природе и вместо того, чтобы родиться таким как я, он родился трусливым, забитым уродцем.

      Разговор настолько перестал мне нравиться, что я передумал бежать к хозяйке отказываться от места.

      – Через неделю вы не узнаете своего сына, – твёрдо сказал я папаше и встал.

      Никас затушил сигарету, бросил окурок в кусты и тоже поднялся.

      – Ты зря теряешь здесь время, Глеб, – сказал он. – Мой тебе совет – беги из этого дома. Думаешь, ты первый, кого нанимает Ирма, чтобы переделать пацана?! Да до тебя с ним работали светилы медицины и педагогики! И все с позором сбежали, расписавшись в своей беспомощности!

      – Я не сбегу. Потому что ни в медицине, ни в педагогике я ни бум-бум. Мне плевать на диагнозы и хромосомы. Я вижу, что мальчишка нормальный.

      – Ну-ну, – засмеялся Никас. Он быстро сбросил одежду, грациозно нырнул в бассейн и размашисто поплыл, отблескивая на солнце загорелой спиной.

      И зачем тут бассейн, если в двух шагах море?!!

      Я вздохнул и поплёлся в свой домик, чтобы