Любимцы Богини. Владимир Трошин

с аккуратным чубчиком, худенький Крутиков, выглядел школьником даже на фоне моряков срочной службы.

      «Интересно, сколько ему лет?» – засомневался по поводу его возраста Бобылев. Спокойный и рассудительный, атлетически сложенный, трюмный-машинист Денисов смотрелся куда серьезней и старше Крутикова. Особенно обрадовался Василий уже знакомому ему рулевому-сигнальщику Сажину, который к тому же оказался его тезкой. Представив кока-инструктора, Ковтуков отпустил его, сказав что, выдернул кока с камбуза только для того, чтобы показать, что и он должен быть здесь.

      – Проку от него никакого, хотя по боевой тревоге расписан на посту аварийного управления вертикальным рулем, – презрительно сморщив губы, пояснил Александр. Затем он сообщил в центральный пост о прибытии Василия.

      – Занимайтесь! Как закончите – мне письменный рапорт! – ответил динамик громкоговорящей связи голосом помощника командира. Около часа заняла сверка аварийного имущества: комплектов легководолазного снаряжения ИСП-60, шерстяного водолазного белья, бачков с аварийным запасом пищи и воды. Аварийный инструмент Ковтуков предложил не считать:

      – Честно говорю, кое-чего не хватает. Напишешь заявку на пополнение.

      Василий согласился и подписал тут же написанный рапорт о приеме отсека. Пока они занимались передачей дел, по трансляции объявили о начале работ по планам командиров боевых частей.

      – Ну что, перекур! – предложил Александр. – Поднимайся наверх, курилка в корне пирса, а я выйду через центральный пост! Отдам Рысакову рапорт.

      Скамейка рядом с вкопанной в землю бочкой для окурков была пуста. Курить не хотелось. Теплый ветер приятно обдавал тело. В шум волн врывались жалобные крики парящих в воздушных потоках чаек. Василий остановил свой взгляд на подводной лодке, привязанной ослепительно белыми нейлоновыми канатами к сияющим блеском круглоголовых черных лысин кнехтам. Словно загадочное живое существо, мощным, черным телом она покачивалась на волнах, и дышала, периодически с шумом выбрасывая через оранжевые отверстия шпигатов водопады воды. Теперь она казалась лейтенанту не такой безобразной, как представлялось вначале. Он задумался. Изящные изгибы обводов корпуса. Строгое совершенство ходовой рубки. Очерченные кокетливыми белыми линиями на сплошном черном фоне легкого корпуса, контуры выгородок и цвета старого серебра поверхности отражателей гидроакустической станции. Эту подводную лодку никак нельзя назвать кораблем. Она не может быть мужского рода. Природа другая! Не зря же древние кораблестроители на форштевнях самых удачных своих творений размещали на одних фигурку какого-нибудь сказочного чудовища, а на других скульптуры богинь. Они чувствовали их естество. Почему с самого начала появления подводных лодок, не прижились названия «подводный корабль» или «миноносец», как их именовали первоначально в Морском Ведомстве? Потому что корабль – он. А это – она.

      – А вот и я, – вывел Василия из задумчивости, голос Ковтукова.

      – Угощайся! –