Смертельные враги. Эмилио Сальгари

символическими рисунками.

      Вместо мокасин ножки последней из атапасков были обуты в подобие сандалий.

      Личико казалось словно побледневшим, поблекли алые уста, но глаза светились странным, мрачным огнем. И голос звучал глухо и трагически.

      – Что с тобой, дитя? – спросил индианку агент.

      – Я слышу голоса ушедших в страну теней! – отозвалась индианка, рассеянно оглядываясь вокруг.

      – Кого это?

      – Моих предков! Всего моего племени!

      – Что ты выдумываешь?

      – Я никогда ничего не выдумываю! – ответила девушка серьезно и печально. – Мой дед учил меня всегда говорить правду и стыдиться лжи, потому что ложь оскверняет уста, ее произносящие, а мои уста должны быть чистыми в смертный час.

      – И что же тебе говорят эти фантастические голоса твоих предков, которые я считаю просто за шум в твоих ушах от прилива крови?

      – Они зовут меня к себе! Они твердят, что пришел час, когда последняя из атапасков должна на крыльях смерти лететь в страну теней, чтобы присоединиться к ранее ушедшим туда атапаскам и вместе с ними принять участие в жизни на зеленых лугах Великого Маниту…

      – Словом, эти голоса предрекают тебе смерть? Но ведь ты здорова! И мы с тобой! Если ты боишься чего-нибудь, то ведь мы мужчины. Мы будем защищать тебя и, покуда не ляжем все до последнего, не дадим тебя в обиду никому!

      Девушка, глядя в неведомые дали затуманенным взором, пожала плечами.

      – Я слышу голос моей матери! – нараспев произнесла она. – Та, которая дала мне жизнь, та, которая качала мою колыбель, баюкая меня своей песней, зовет меня к себе.

      Я слышу голос моего отца!

      Он защищал наш вигвам от врагов, оберегая мой покой. Теперь, размахивая золотистым копьем, он зовет меня к себе.

      Я слышу песню моей сестренки, убитой сиу в начале зимы. Она смеется, заплетая венок, и манит меня к себе. Ей скучно там, на зеленых лугах Маниту, потому что она привыкла играть со мной, и теперь она зовет, манит меня улыбкой, знакомым голосом.

      Я иду, я иду к тебе, моя маленькая пчелка, моя птичка, мой цветочек, моя сестричка!

      Прощайте, бледнолицые!

      С этими словами индианка вскочила и помчалась к выходу из пещеры.

      Это произошло так неожиданно, что остолбеневшие беглецы не успели загородить дорогу девушке, удержать ее.

      – Это черт знает что такое! – первым опомнился Джон. – Эта сумасшедшая девчонка побежала топиться!

      – Мы должны помешать ей исполнить это дикое намерение! – отозвался Джордж Деванделль. – Может быть, она накурилась какого-нибудь зелья и теперь в одурманенном состоянии способна наделать безумств! Поспешим за ней, друзья, чтобы предотвратить непоправимое несчастье!

      – Не поможешь! – возразил Сэнди Гук. – Разве вы не видели, что маленькая индианка уже нарядилась в смертный саван атапасков?!

      Однако, когда Джон и трое его спутников выбежали из пещеры, держа в руках ружья и револьверы, Сэнди Гук бежал с ними рядом, ни на шаг не