Возвращение. Аркадий и Борис Стругацкие

увидел впереди голубоватый свет, газосветные лампы столба с указателем и почти бегом сошел к самодвижущейся дороге. Дорога была пуста.

      Кондратьев, прыгая, как заяц, и вскрикивая: «Гоп! Гоп!», перебежал на полосу, движущуюся в направлении города. Ленты неярко светились под ногами, слева и справа уносились назад темные массы кустов и деревьев. Далеко впереди горело в небе голубоватое зарево – там был город. Кондратьев вдруг ощутил зверский голод.

      Он сошел у веранды со столиками, той самой, возле которой стоял указатель: «Поворот к Желтой Фабрике – 1 км». На веранде было светло, шумно и вкусно пахло. Народу было так много, что Кондратьев даже удивился. Были заняты не только все столики – их было не меньше пятидесяти, и они стояли полукругом, – но и пространство внутри полукруга, где люди сидели и лежали на каких-то ярко раскрашенных круглых матрациках. Большая куча таких матрациков громоздилась в углу веранды. «Здесь, пожалуй, поужинаешь…» – уныло подумал Кондратьев, но все-таки поднялся по ступенькам и остановился на пороге. Праправнуки пили, ели, смеялись, разговаривали и даже пели.

      Кондратьева сразу потянул за рукав какой-то голенастый праправнук с ближайшего столика.

      – Садитесь, садитесь, товарищ, – сказал он поднимаясь.

      – Спасибо, – пробормотал Кондратьев. – А как же вы?

      – Ничего! Я уже поел, и вообще не беспокойтесь. Кондратьев, совершенно не зная, что сказать и как себя вести, с величайшей неловкостью уселся, положив руки на колени. Огромный темнолицый мужчина напротив, поедавший что-то очень аппетитное из глубокой тарелки, вскинул на него глаза и невнятно спросил:

      – Ну, что там? Тянут?

      – Что тянут? – спросил Кондратьев. Все за столиком глядели на него. Темнолицый, перекосив лицо, глотнул и сказал:

      – Ведь вы из Аньюдина?

      – Нет, – сказал Кондратьев. – Я с Желтой Фабрики. «Не ляпнуть бы чего-нибудь невпопад», – подумал он.

      – Где это? – с любопытством спросила молодая женщина, сидевшая справа от Кондратьева.

      – До поворота на Желтую Фабрику один километр, – пробормотал экс-штурман.

      – А там – по холму и… к домикам…

      – И над чем вы там работаете?

      Кондратьеву захотелось встать и уйти.

      – Видите ли… – начал он.

      Но тут коренастый юноша, сидевший слева, радостно сказал:

      – Я знаю, кто вы! Вы штурман Кондратьев с «Таймыра»!

      – Ох, простите! – сказала женщина. – Я не узнала вас. Простите!

      Темнолицый сейчас же поднял правую руку ладонью вверх и представился:

      – Москвичев. Иоанн. Ныне – Иван. Женщина справа сказала:

      – Завадская Елена Владимировна.

      Коренастый юноша задвигал ногами под столом и сказал:

      – Басевич. Метеоролог.

      Маленькая беленькая девочка, затиснутая между метеорологом и Иоанном Москвичевым, весело пискнула:

      – Оператор тяжелых систем Марина Черняк… Экс-штурман Кондратьев