Гадкие лебеди. Аркадий и Борис Стругацкие

кто-то… Потом снова скрипнула дверь, и послышались приближающиеся шаги. Вошла Диана, лицо у нее было по-прежнему серьезное. Ничего не кончилось, происшествие продолжалось. Диана подошла к телефону и набрала номер.

      – Его нет, – сказала она. – Нет-нет, он ушел… Я тоже… Ничего, ничего, что вы. Спокойной ночи.

      Она положила трубку, постояла немного, глядя в темноту за окном, затем села на кровать рядом с Виктором. В руке у нее был цилиндрический фонарик. Виктор закурил сигарету и подал ей. Она молча курила, о чем-то напряженно думая, а потом спросила:

      – Ты когда заснул?

      – Не знаю, трудно сказать.

      – Но уже после меня?

      – Да.

      Она повернула к нему лицо.

      – Ты ничего не слышал? Какого-нибудь скандала, драки…

      – Нет, – сказал Виктор. – По-моему, все было очень мирно. Сначала они пели, потом Росшепер с компанией мочился у нас под окном, потом я заснул. Они уже собирались разъезжаться.

      Она бросила сигарету за окно и поднялась.

      – Одевайся, – сказала она.

      Виктор усмехнулся и протянул руку за трусами. Слушаю и повинуюсь, подумал он. Хорошая вещь – повиновение. Только не надо ни о чем спрашивать. Он спросил:

      – Поедем или пойдем?

      – Что?.. Сначала пойдем, а там видно будет.

      – Кто-нибудь пропал?

      – Кажется.

      – Росшепер?

      Он вдруг поймал на себе ее взгляд. Она смотрела на него с сомнением. Она уже немного раскаивалась, что позвала его. Она спрашивала себя: а кто он, собственно, такой, чтобы брать его с собою?

      – Я готов, – сказал он.

      Она все еще сомневалась, задумчиво играя фонариком.

      – Ну, ладно… тогда пошли. – Она не двигалась с места.

      – Может быть, отломать у стула ножку? – предложил Виктор. – Или, скажем, у кровати?..

      Она встрепенулась.

      – Нет. Ножка не годится. – Она выдвинула ящик стола и достала огромный черный пистолет. – На, – сказала она.

      Виктор насторожился было, но это оказался – спортивный мелкокалиберный. И к тому же без обоймы.

      – Давай патроны, – сказал Виктор.

      Она непонимающе посмотрела на него, потом посмотрела на пистолет и сказала:

      – Нет. Патроны не понадобятся. Пошли.

      Виктор пожал плечами и сунул пистолет в карман. Они спустились в вестибюль и вышли на крыльцо. Туман поредел, моросил хилый дождик. Машин у крыльца не было. Диана свернула в аллейку между мокрыми кустами и включила фонарик. Дурацкое положение, подумал Виктор. Ужасно хочется спросить в чем дело, а спросить нельзя. Хорошо бы придумать, как спросить. Как-нибудь облически. Не спросить, а так – отпустить замечание с вопросом в подтексте. Может быть, драться придется? Неохота. Сегодня неохота. Буду бить рукояткой. Прямо между глаз… А как там мой желвак? Желвак оказался на месте и побаливал. Странные, однако, обязанности у медсестры в этом санатории… А ведь я всегда считал, что Диана – женщина с тайной. С первого взгляда и все пять дней… Ну и сырость, надо