Стрельба по тарелкам (сборник). Олег Дивов

чтобы избавиться от бессмысленного мучения, по ошибке названного жизнью. В комнате было опять светло.

      – Разрешите приступить к выполнению задачи? – елейно осведомился лохматый.

      Лейтенант не без труда оторвал одну руку от стола и слабо махнул ею.

      – Мы вернемся и доложим, – пообещал лысый и четко повернулся через левое плечо.

* * *

      Выйдя на улицу, лохматый и лысый одинаковым движением положили руки на пояс, сунув большие пальцы за брючные ремни, и уставились в разные стороны.

      – Траттория, – сказал Барро. – Паста натурале, пицца мондиале и еще какая-то безграмотная хреновина. Спорю, все слишком острое. Мексика, мать ее.

      – Паб, – коротко доложил Кнехт.

      – Паб, – согласился Барро.

      Они неспешно двинулись по улице направо.

      – Зачем ты его?.. – спросил Кнехт.

      – Извини, коллега. По глупости. Как-то я после вчерашнего не очень себя контролирую. Но мы это немедленно поправим.

      – Он тебя разозлил?

      – М-да… Разозлил… Да, пожалуй, сеньор лейтенант сильно разозлил меня.

      – Когда именно? – не унимался Кнехт.

      Барро почесал в затылке, зачем-то осторожно потрогал синяк под глазом и сказал:

      – Я подумаю и отвечу… Стоп! Ух ты! Это что еще такое?

      – «Библиотека», – прочел вывеску Кнехт.

      – Вот спасибо, а то читать разучился… Там внутри полным-полно книг. Проверь по списку, нам туда имеет смысл?.. Ходят наши клиенты в библиотеки? Я навскидку не помню.

      Кнехт остановился, снял с пояса коммуникатор, потыкал в экран пальцем и ответил:

      – Ноль.

      Барро снова потрогал синяк.

      – Да плевать, – сказал он. – Не могу я сразу из полиции – и в пивную! Это пошло. Даешь культуру!

      В библиотеке было пусто, сухо, прохладно и сумрачно. Хранитель оказался старичком в тяжелых очках – словно нарочно его подобрали такого.

      – Людвиг Фейербах! – отрекомендовался Барро. – Философ с большой дороги.

      – Гегель, – произнес Кнехт сдавленно. – Просто Гегель.

      И закашлялся.

      Хранитель снял очки, протер их, водрузил обратно на нос и сказал:

      – Ну, значит, сами разберетесь.

      Барро пошел вдоль стеллажей с бумажными книгами, играя кончиками пальцев на корешках замысловатую мелодию. Несколько раз он останавливался и будто принюхивался.

      Кнехт уселся за стол с компьютером и затрещал клавишами.

      – Ой, какая прелесть! – воскликнул Барро где-то за стеллажами.

      Хранитель, старавшийся делать вид, будто ему совсем не интересно, далеко высунулся из-за своей конторки.

      – Чего там? – буркнул Кнехт.

      – Крамер и Шпренгер с огромными комментариями. Чудо просто. Никогда такого не видел.

      – Да-да, «Молот ведьм» у нас в самом полном издании, – обрадовался хранитель. – Цифровая версия продается, берите, не пожалеете. Еще что-нибудь историческое?

      – Коллега Фейербах горячий поклонник инквизиции, – хрипло подсказал Кнехт. – Он с нее просто больной делается.