Сын погибели. Владимир Свержин

горизонт пылевым облаком, шли тысячи всадников в длиннополых, плотно обшитых бляхами кафтанах.

      Войско двигалось без обычного дикого крика, призванного вселять ужас в души противника. Даже издалека было видно, что касоги утомлены долгим переходом и едва держатся в седлах.

      Князь Глеб двинулся им навстречу с хоробрыми витязями своей дружины под рев медных труб и колокольный перезвон. Стоило князю выехать за ворота, те захлопнулись, и городовое ополчение незамедлительно заняло места в крепостных башнях.

      Остановившись на дальности полета стрелы от княжей дружины, касоги замерли, точно удивленные столь быстрыми и решительными действиями руссов.

      Дружинники Глеба изготовились к бою, склонив копья и ожидая сигнала пустить коней вскачь. Но сигнала не было, только со стороны казалось, будто слышны грохочущие в унисон сердца, звучащие, словно боевые литавры. Через несколько минут от застывшего воинства касогов отделился всадник на резвом буланом коне и помчался в сторону руссов.

      В первый миг те решили, что степняки вызывают на бой поединщика, дабы в схватке один на один решить, за кем верх, но гарцевавший на легконогом горбоносом текине[13] наездник, кажется, не имел иного оружия, кроме кинжала у пояса, меньше, чем в локоть длиной.

      – Тимир-Каан желает говорить с кеназом Глебом.

      Князь в цареградской вызолоченной броне с блистающим на солнце зерцалом выехал перед строем своих богатырей.

      – Что ж, коль говорить хочет – отчего ж слово не молвить? Слова не стрелы, из седла не сшибают. Пусть отведет своих людей на один стадий,[14] и я отведу. А посередке и встретимся.

      Гонец кивнул и, повернув коня, галопом помчал к хмурому, запыленному касожскому строю. Вскоре он вернулся, привозя в ответ согласие, но с условием взять с собою по пять телохранителей.

      Глеб, продолжая тянуть время, подумав, не стал возражать, но поставил встречное условие – разбить шатер на месте беседы, а телохранителям оставаться вне шатра.

      Гонец еще несколько раз преодолевал дистанцию между руссами и касогами, увозя и привозя новые требования договаривающихся сторон, пока, в конце концов, дружины не были отведены. Посреди степи в большом открытом для обзора шатре за накрытым дастарханом встретились князь Глеб и Тимир-Каан.

      – Я не хочу разорять твою землю, кеназ, – отпивая кумыс из чеканной серебряной чаши, проговорил Тимир, – но мои воины утомлены и голодны. Дай мне выход[15] скотом, зерном и водою, и я не причиню вреда ни тебе, ни кому из твоих людей, не разорю твое добро и не заберу в полон люд твой.

      – Ты пришел в мои земли как враг, Тимир, и грозишь мне бедами и разорами, ежели не склонюсь я пред тобой. Но тому не бывать, чтобы князья Руси пред касогами, половцами, да и кем бы то ни было, выю гнули. Стен тебе этих не одолеть, а коль решишь землю мою грабить да людей угонять, я ведь следом пойду до самого очага твоего. Или запамятовал, сколько годов ни единого набега

13

Текин – конь ахалтекинской породы.

14

Стадий – расстояние, проходимое человеком спокойным шагом за время восхода солнца, то есть в течение 2 минут. Приблизительно 178 м.

15

 Выход – дань.