S-T-I-K-S. Цвет ее глаз. Артем Каменистый

не она. Спасибо хоть за то, что похоронили ее без меня. Я бы такое вряд ли перенесла, это уже слишком, не могу представить, как при этом не потерять контроль над собой.

      В запотевшее стекло настойчиво стучат, и это уже не первый раз. Ворона вот-вот начнет ломиться, надо что-то предпринимать, надо собраться с силами, надо обязательно попытаться подняться.

      Но как же хочется просто сидеть и смотреть в одну точку…

      Третьего стука не дожидаюсь, все же нахожу в себе капельку силы. Это плохо на меня влияет, опять выпадаю из нормальной реальности и начинаю слышать голоса, причем не все они принадлежат знакомым людям, а некоторые вообще не похожи на человеческие. Иногда голоса произносят что-то безобидное, иногда омерзительно гадкое, иногда жутко страшное. Но вообще-то они не отличаются изобретательностью и обычно со всех сторон наперебой советуют одно – как можно быстрее найти узкий кусок оконного стекла и сделать с собой кое-что нехорошее. Самое странное, что иногда, слушая это, я стараюсь не улыбнуться, мне почему-то становится радостно и тепло.

      Невыносимая боль проникла в тело через иглу, свела меня с ума и куда-то ушла. Жизнь прекрасна на сорок процентов. Снаружи не горячо, внутри нет света. Хочется встать на одну ногу и царапать ногтями пластик до тех пор, пока он не скажет спасибо, но где взять на это силы?

      Со мной что-то не так. Я думаю как-то неправильно. Но откуда взять нормальные мысли?

      – Элли! Да очнись же!

      Селедка лупит меня по щекам, а я только и могу, что глупо улыбаться в ответ. Не удержалась, губы сами собой растянулись, вернуть лицу отстраненную строгость не получается, да и сложности у меня с серьезной мимикой. Как там про меня Тина когда-то сказала? Что даже когда мне снятся кошмары, я остаюсь оптимистически-миловидной. Да, я именно такая, и потому улыбка мне очень идет, не пойму, почему директриса и старшая воспитательница так недовольны демонстрацией привлекательного элемента моих внешних данных.

      – Аля, да этот маньяк-наркоман влил в нее такую дозу своей гадости, что этого хватит для выведения из строя пяти казарм гвардии. О боже, да она ведь в таком состоянии подиум от потолка не отличит, это полная катастрофа, это провал! Я убью этого шарлатана! Не знаю как, но убью! Он ведь специально все подстроил! Просто издевательство какое-то!

      – Я думаю, что все предельно плохо, ты только посмотри на ее зрачки.

      – Вижу, Альбина, прекрасно вижу. Ее глаза обращают на себя внимание в первую очередь, так что это непременно заметят, и могут пойти слухи, что мы пичкаем своих девочек разной гадостью.

      – В ее случае так оно и есть.

      – Ее случай особый.

      – Знахарь говорил, что это средство может ей помочь, хотя и снимет не все эффекты.

      – Что именно он сюда намешал?

      – То, что всегда мешает, ты ведь сама знаешь, что о нем люди говорят.

      – Опять колоть ей какую-то дурь, сваренную конченым наркоманом?!

      – А что нам еще остается?

      – Я много чего повидала за эти годы, но чтобы одну из лучших орхидей день за днем пичкали