S-T-I-K-S. Цвет ее глаз. Артем Каменистый

муму ее общение с посторонними.

      В том случае, если она будет обнаружена мертвой или погибнет при транспортировке, приказываю принять все необходимые меры для оперативной доставки тела в один из двенадцати главных стабов. Также следует обеспечить сохранность тела.

      Если тело значительно повреждено или оперативная доставка затруднена, приказываю его похоронить. Для этого желательно выбрать место, где произрастают цветы (луг, поле, клумба). На тело, по возможности, надеть белое платье, на могилу возложить белые орхидеи (или другие белые цветы). В том случае, если произвести захоронение невозможно, тело следует уничтожить (подрыв, сжигание), или надежно скрыть на стандартном кластере накануне перезагрузки, или привести в неузнаваемый вид. Личный браслет необходимо снять (перерезав крепление ремешка алмазным инструментом или ампутировав руку) и доставить в канцелярию ВСП департамента.

      Дата. Подпись представителя ВСП департамента. Отпечаток пальца воспитанницы. Ментат-метка воспитанницы. Группа крови и Rh воспитанницы. Рост. Цвет волос. Цвет глаз. Особые приметы. Номер в каталоге».

Стандартная форма записки при браслете-маяке воспитанниц средних и старших групп Цветника.

      Глава 1

      Нужно больше розового

      С мишенью мне сегодня не повезло. Всем нормальные достались, в том смысле, что грязные, с одеждой жуть как все плохо, лица несимметрично расплывшиеся – будто недогоревшие свечи, на голове полный кавардак, ну и дальше по списку полный комплект нехорошего. А мой издали почти на нормального человека похож, а не на дергающуюся на привязи уродливо выгнувшуюся фигуру типа, мечтающего лишь об одном – освободиться от пластиковых пут, после чего слопать меня с чавканьем и хрустом, не теряя время на возню у плиты.

      То есть сырой и даже живьем.

      Вот уж мишень так мишень, ее будто специально подобрали, чтобы настроение в хлам испортить. Полноватая тетка лет сорока в нелепой двухцветной юбке и такой же дурацкой блузке, причем свободный верх, ни капельки не сочетался с зауженным низом. Она явно и до заражения была не очень-то адекватной, ведь это уже даже не безвкусица, это откровенная глупость, способная изуродовать самую идеальную фигуру. На живой такое сочетание смотрится смешно, на такой, конечно, все по-другому, смеяться никому не захочется. Пусть юбка и омерзительно грязная, как это всегда бывает с нижней частью одеяния тех бродячих, которые еще не растеряли свои тряпки, но волосы почти в порядке, лицо даже можно принять за нормальное, просто сонное, и под глазами чернеют вытянутые синяки, похожие на натеки некачественной туши. Семикратный оптический прицел позволяет даже с такого расстояния различать аккуратные пятнышки ярко накрашенных ногтей, а ведь они чуть ли не в первую очередь меняются до неузнаваемо-уродливого состояния. По всему заметно, что моя цель переродилась недавно.

      Возможно, еще вчера она была нормальным человеком. На что-то надеялась, чего-то боялась и пыталась узнать, почему мир так жестоко изменился и за что ее посадили в клетку вместе с такими же ничего не понимающими людьми. А потом – раз, и нормальные мысли остались в прошлом, теперь ей хочется только есть без оглядки на диету, причем есть особую пищу, без которой зараженные быстро теряют силы и перестают развиваться.

      Ее, разумеется, хорошенько накормили, чтобы побыстрее двигалась, после чего связанную привезли сюда – в место, где нашли смерть немало таких же.

      Совсем свежая, не настолько изменившаяся, как остальные, вот и дергается поменьше других, а ведь именно рваные движения издали выдают их нечеловеческую сущность – у нормальных людей моторика иная. Этим бегунам дистанция до огневого рубежа – мелкая помеха не только для ног, а и для глаз, ушей и, разумеется, – носов. Прекрасно нас чуют, ведь мы не пытаемся скрываться, а наши сопровождающие специально привлекают внимание зараженных, то и дело размахивая красными флажками. Всем известно, что для потерявших разум красный и оранжевый цвета – самые ненавистные, а уж если окрашенные в них объекты двигаются, твари приходят в неописуемое бешенство.

      Один даже руку свою грызть начал – возбудился не на шутку.

      Нас на рубеже одиннадцать, плюс Ворона и Соня маячат за спинами. Сопровождение сюда не подпускают, гвардейцы держатся в отдалении, лишь офицер с сержантом уселись на раскладные стульчики шагах в двадцати и лениво таращатся в установленные на штативах подзорные трубы. Десяток с лишним мертвяков, привязанных ко вбитым в землю кольям, изо всех сил стараются порвать путы и помчаться в сторону людей. Для них это лакомая еда, причем ее много, хватит, чтобы восстановить силы, насытиться до отвала, дать богатую пишу прожорливому механизму перерождения, который, в случае удачи, со временем превратит их в настоящих монстров, а не в эту печально-отвратительную пародию на людей.

      Этих точно не превратит, сейчас они умрут окончательно. Но такую судьбу можно даже назвать везением, ведь им пусть и ненадолго, но удалось пережить остальных – тех, с кем оказались в одном загоне вскоре после прибытия.

      Ворона подошла к сидящему на стульчике сержанту, о чем-то с ним поговорила и, развернувшись, своим, на зависть