Обратный отсчет. Юлия Михайловна Макарова

об этом еще поговорим. Позже.

            И Яковлев снова сжал ее в объятьях, потом крепко поцеловал прямо в губы.

      – Ну, давай уже, иди. Долгие проводы – лишние слезы.

            Он посадил Анну в машину, заплатил водителю.

      – Доставьте это сокровище в лучшем виде!

            Таксист улыбнулся и кивнул.

      – Сделаем.

                                                                                               * * *

           Утро следующего дня началось с того, что она чуть не проспала. Вернувшись с банкета, Анна долго не могла уснуть. Крутилась в постели, передумала обо всем на свете, начиная с самого вечера и заканчивая, как всегда, крахом ее благополучной жизни. Задремала под утро, да так, что даже звонок будильника не услышала.

           Спасла мать от опоздания Любаша, которой в этот день нужно было ко второму уроку. Дочь проснулась от звонка своего телефона. Пошла умываться и, не услышав привычных звуков материных хлопот, заглянула к ней в спальню.

      – Мам, ты еще спишь?

           Анна подхватилась, как ошпаренная. Успев только умыться и, наспех расчесавшись, собрать волосы в хвост, она торопливо оделась. Взрослая дочь с улыбкой наблюдала за суетящейся матерью.

      – Мам, ты, как в армии, честное слово. – Она глянула на часы. – У тебя даже есть пять минут, чтобы съесть бутерброд.

      – Зайка, какой бутерброд!

      – Нормальный, мам. Тем более что я его уже соорудила.

      – Ты хоть сама-то поешь! Я на работе чем-нибудь перекушу.

      – Мам, ты вполне успеешь. А накрасишься уж точно на работе. Я косметичку тебе в сумку положила. И свежий халат тоже там.

      – Спасибо, умничка ты моя! И что бы я без тебя делала?

            Анна и на самом деле успела проглотить бутерброд и  чашку чая, и, схватив протянутую Любой  сумку, поспешила из дома.

           Горелова торопливо шагала по коридору больницы, ругая себя за то, что проспала. Первый день в новом качестве следовало бы начать не с суетливой беготни и ненакрашенного лица, а с нормального появления перед коллегами. Хотя коллеги сегодня тоже далеко не все будут выглядеть нормально. Если она сама ушла с банкета в одиннадцать, то многие вообще неизвестно во сколько оказались дома.

            Так и вышло. В ординаторской уже вовсю пахло крепким кофе, а лица некоторых товарищей выглядели слегка помятыми. Некоторые вообще еще отсутствовали.

           На ненакрашенную Анну глянули с пониманием, поздоровались приветливо, но не дружно. Она смутилась, почувствовав себя такой же, как и все, страдалицей. Усевшись за свой стол, Горелова полезла в сумку за халатом. И с удивлением заметила, что коллеги дружно уставились на нее.

      – Что? – Анна выглянула из-за сумки.

      – Анна Сергеевна, мы, конечно, непротив, но у вас теперь вроде бы как свой кабинет …

           Горелова замерла. Несколько пар глаз с удивление смотрели на нее.

      – И что?

           Весельчак Крымов с тяжелым вздохом поднялся и, налив в чашку горячий кофе, водрузил ее перед нею.

      – На,