Бастарды. Эльхан Аскеров

были и башенки, и бойницы и подъемный мост. Фактически это была крепость. Маленькая, но очень твердо и решительно охраняемая старыми ветеранами. Именно они встретили десяток с арбалетами в руках, ясно давая понять, что приезжим здесь не очень рады.

      Оценив реальность угрозы, десятник сделал руками жест, говорящий о мирных намерениях, и, подъехав ближе, спросил:

      – Эй, старики! Чья это земля?

      – А кто спрашивает? – раздался в ответ вопрос одного из ветеранов.

      – Я десятник наемной сотни армии Кортеса. Так, чья это земля?

      – Нашего мастера.

      – Я понимаю, что не ваша. Чья именно?

      – Графа Босте, барона Хакас-Карибского, по прозвищу Бастард. – Раздался голос Ал-Тора, и на стене появился он сам.

      – Я бы не стал гордиться таким прозвищем, – рассмеялся десятник.

      – Ты и не будешь им гордиться, мерзавец, – резко ответил Ал-Тор, с ненавистью глядя на наемников.

      – Эй, я тебя знаю! – воскликнул десятник, присмотревшись к говорившему.

      – Ты тот самый парень, который шесть лет назад вырвался с арены, уложив половину наших парней.

      – Ты прав, десятник. Это я. В тот день вы убили моего учителя. Этого я вам никогда не забуду. Так что у вас есть только один выход. Убить меня. Иначе вы отсюда не уйдете. Вы знаете, что делать, – добавил он, повернувшись к стрелкам.

      Арбалетчики одним четким движением вскинули оружие, и наемники замерли, понимая, что любое движение будет для них смертельным. Старый десятник оказался не робким человеком и, не желая глупой гибели своих людей, сделал попытку покончить дело миром.

      – Эй, уважаемый. Мы приехали сюда не воевать. У нас другой приказ. Мы ищем банду разбойников, нападающих на караваны, и сюда мы пришли, чтобы предупредить вас, а не драться. Нам нет дела до ваших разборок с сатрапом.

      Ал-Тор уже решил было отпустить их, когда один из молодых и бестолковых солдат испортил десятнику все дело.

      – Командир! – воскликнул он, подъезжая к десятнику. – Чего тут долго разговаривать? Убьем этого хвастуна и дело с концом. Глядишь, в их сундуках и золотишко найдется!

      – Идиот! – прошипел десятник, но было поздно.

      – Вот вы и показали свое истинное лицо, наемники. Теперь вам осталось только драться, – зло усмехнулся Ал-Тор и сделал знак охранникам.

      Негромко заработал хорошо смазанный ворот, и подъемный мост начал опускаться. Десятник повернулся к молодому солдату и с размаху влепил ему затрещину.

      – Наши смерти будут на твоей совести, болван.

      – Но он же один! – растерянно ответил солдат.

      – Этот один стоит двух таких десятков, как наш. Я видел его в деле. Таких воинов больше нет. Теперь нам осталось только молиться.

      – Да я его сам прибью, – разозлился молодой и обнажил секиру.

      – Попробуй, кретин, – зло ответил десятник и, обернувшись к остальным, скомандовал:

      – Никому не двигаться. Пусть он сам попробует. Я постараюсь увести вас без потерь.

      Наемникам