Ночевала тучка золотая…. Агния Кузнецова

Тост будет другой: за спектакль, который сами подготовим и который станет нашим дипломным триумфом. В этом спектакле у Люси будет та роль, которая принадлежит ей по праву.

      – А кто же? А как же? – растерялась Люся.

      – Все понятно даже медикам, – вмешалась Соня. – Он будет режиссером этого спектакля, – она указала пухлым мизинчиком на Антона. – Спектакль пройдет по всему Союзу, как тот бабушкин балет. Верно, Нонна?

      – Верно! – Нонна залпом осушила рюмку и бросилась обнимать сначала Люсю, потом Антона.

      – А меня? – спросил Алеша, все так же кротко и строго глядя на окружающих.

      – У вас в медицинском мире это не принято. Это наше преимущество, – ответил за Нонну Антон.

      – Тебя, Алеша, она будет обнимать наедине, – сказала Соня. – А если не будет – ты ей травку с заговором подсунь. Не может быть, чтобы у тебя не было такой травки! – И Соня принялась хохотать.

      Люся и Антон переглянулись, не понимая столь бурного веселья.

      – Я все поясню присутствующим, – строго сказал Алеша. – Так вот, травку с заговором она подпустила потому, что я убежденный гомеопат. А она аллопат. Значит, непримиримая и непонятная вражда на всю жизнь.

      – Это что значит? – наивно спросила Люся.

      – Это значит, – сказал Алеша, – что гомеопаты лечат преимущественно травами, малыми дозами. Все мои предки, о которых я знаю, лечили травами. К народной медицине я приобщен с детства.

      – Его дед был очень знаменит, – сказала Нонна. – Может, слышали – Сергей Петрович Розанов? Он бабушку мою спас. Заболела она желчнокаменной болезнью. Подумайте, что это для балерины! С камнями не потанцуешь! Удаление желчного пузыря тогда было операцией еще мало известной. Ну вот и стала бабушка лечиться у Сергея Петровича Розанова. Несколько лет лечилась, потому что травы действуют очень медленно. Верно я говорю, Алеша?

      – Верно. В организм вводятся микроскопические дозы лекарств.

      – А потом бабушка ела черную редьку, тертую, с оливковым маслом.

      – Это дед ей камни растворял, – пояснил Алеша.

      – И растворил? – скептически спросил Антон.

      – Растворил. Поправилась бабушка и танцевала до пятидесяти лет.

      – Интересно, – сказал Антон, – а я думал, гомеопатия – это так… предрассудки.

      – Предрассудки?! – воскликнул Алеша, и глаза его вспыхнули негодованием. – Предрассудки? – повторил он. – Я видел, как к деду, уже совсем дряхлому, приходили те, кого не могли спасти аллопаты, – и он вылечивал… он спасал!

      Разъяренный Алеша наступал теперь на стоявшего подле него маленького растерянного Антона и прижимал его к стенке.

      – Нет, предрассудки это то, что мы до сих пор игнорируем народную медицину. Вот это – непонятная дикость. Это… это просто варварство! Вот что это такое!

      Отпущенный на волю Антон приводил себя в порядок и говорил:

      – Сдаюсь! Сдаюсь! Буду лечиться только у гомеопатов. Убедил! Полностью убедил! – И, помолчав, добавил с удивлением: – Оказывается, и среди медиков есть фанатики?..

      –