Доллары в банке (сборник). Владимир Вычугжанин

всех знаю. Приехал к матери девушки.

      – Есть такой жених, Силкин?

      – Есть.

      – Приезжает он к вашей дочери?

      – Да, приезжает!

      – А 2 апреля он был у вас?

      – А я что – записываю, когда он приезжает? Если он говорит, что был, значит, был!

      Вот так! Мать подтвердила алиби! А мы-то думали, что умнее всех! Но и у нас ниточка оборвалась!

      Я уже закрывал калитку, и вдруг меня озарило! Возвращаюсь к мамаше и спрашиваю:

      – Ведь ваша дочь учится в Самаре? Как же она могла приехать к вам 2 апреля? Ведь ни каникул нет, ни выходных!

      – А ведь и правда! – спохватилась и мать. – Не мог Силкин приехать 2 апреля! Дочь была дома последний раз 8 марта. Не могло быть его у нас 2 апреля.

      Взяли мы его под белы рученьки, привезли и закрыли. Он замкнулся, сидя в КПЗ. Ничего не говорит. Оставалась последняя ночь, и мы вынуждены отпустить его.

      Мы к заместителю начальника УВД Куликову Валерию Александровичу:

      – Дайте нам доработать Силкина! (А уже 8 часов вечера!).

      – Да забирайте, но чтоб ни-ни!..

      – С него ни один волос не упадет!

      Неожиданное признание

      А мы проработали несколько вариантов отхода. Доставили его в приемник. Начинаем беседовать. Привели Силкину безотказный аргумент. Три версии было, но в одном ошиблись. Говорили: ты, как водитель, не подлежишь высшей мере. За это всего лишь 3 года условно. Зачем тебе брать грех?

      Начали ему рассказывать поэтапно, как было совершено ограбление: здесь встретили, проехали, остановились.

      Я постарался убедить его, пробудить в нем остатки совести: «На этих деньгах, – говорю, – кровь, эти деньги не принесут удачи. Самое страшное – подведешь своих близких!» Он начал потеть. Говорит: снимите с меня наручники, я все расскажу!

      Мы говорим: Бухарев уже все рассказал, у нас все детали есть. Кто деньгами воспользуется – будет проклят на всю оставшуюся жизнь. А Силкин эти деньги отдал сестре и матери. Близкого человека он не мог подставить. И он говорит – я все расскажу.

      Я говорю – я и так все знаю! (Хотя у нас ничего не было!) Покажи, где эти деньги? Бухарев все на тебя валит, но мы знаем, что ты водитель: отвозил и увозил. А он говорит: нет – это я убивал. А мы думаем: наверно берет вину на себя.

      – Нам это не интересно, – заявляем, – где деньги? Он говорит: поехали, покажу.

      – Нет! – говорим. А про себя решаем: сейчас поедем – поднимет шум! Говорим: напиши матери записку. (Слово дал – слово взял, а записка останется! Приложим к уголовному делу!) Я вот поеду – матери отдам листочек. Напиши по – хорошему, по – доброму. И мать не будем трепать, хотя бы обыск не станем проводить. Ведь раскатаем дом по бревнышкам – где они жить будут?

      Пишет: «Мама простите меня – я совершил глупую ошибку. Верните деньги – они не принесут нам счастья». И звонит Валерий Александрович Куликов. А мы ему: «Мы деньги поехали доставать!»

      – Как?

      – Вот так!

      – Не может быть!

      – Может! Силкин