Романтический шторм. Марион Леннокс

не хотелось обижать экономку, но обедать в одиночестве за столом черного дерева, сервированным тончайшим фарфором и фамильным серебром и рассчитанным минимум на двадцать персон, было как-то странно.

      У него на ферме имелся добротный деревянный стол. На одном его конце стоял компьютер и хранились рабочие бумаги, а на другом конце стола он обедал. Его это вполне устраивало.

      Но это было его наследство. Его собственность. Он посмотрел на стадо пасущихся вдалеке овец, на простирающиеся до самых гор земельные владения и почувствовал внутри почти первобытное волнение.

      Это была земля его ирландских предков. Так случилось, что его родовая ветвь была мало заметна на генеалогическом дереве рода. Тем не менее у Финна возникло смутное ощущение, что он возвратился домой подобно блудному сыну.

      В их семье было шестеро детей. Пятеро братьев Финна давно покинули обедневшее родное гнездо и разлетелись по миру в поисках лучшей доли. Финн остался работать на ферме, лишь изредка выезжая на конференции и семинары по животноводству и новым методам ведения фермерского хозяйства. Прошли годы, и небольшой фамильный надел превратился в процветающее фермерское хозяйство, которым Финн мог по праву гордиться.

      Но этот замок… почему он чувствовал, что является его неотъемлемой частью?

      Это была бредовая идея.

      – Вам тут нравится? – спросила миссис О’Рейли с тревогой в голосе. Он посмотрел на ее озабоченное лицо и подумал, как она в одиночку справляется с таким огромным домом? Столовая выглядела идеально.

      – Потрясающе, – ответил он, отправляя в рот порцию вкуснейшего ростбифа. – Ростбиф выше всяких похвал.

      – Рада, что вам понравилось. Что-нибудь еще?

      – Нет, спасибо. Все просто замечательно.

      – Не знаю, где эта женщина, – продолжила экономка. – Адвокат сказал, что она приедет днем…

      Он и сам не знал, что это за женщина. Адвокаты поскупились на подробности.

      – Адвокат и про меня сказал, что я буду днем. Случаются разные обстоятельства.

      – От дочери Фионы можно ждать чего угодно, – неожиданно резко сказала экономка.

      – Вы понимаете, что я ничего про нее не знаю. Я понятия не имею, кто такая Фиона, – ответил Финн.

      В глазах миссис О’Рейли промелькнуло удивление и недоверие. Ее взгляд, казалось, говорил, что весь мир должен знать эту историю и негодовать вместе с ней.

      – Фиона была единственной дочерью лорда Конейла, – поджав губы, сказала она. – Ее светлость умерла при родах. Милорд хотел сына, но смирился с тем фактом, что у него дочь, и избаловал ее донельзя. Она росла капризным и своевольным ребенком. Слуг ни во что не ставила, считая нас мусором под ногами. Повзрослев, превратилась в настоящую эгоистку. Транжирила деньги отца, водилась с сомнительной компанией, устраивала шумные вечеринки в замке с загулами до утра. Его светлость не мог перечить дочери, он просто уезжал из замка в свой клуб в Дублине. Все закончилось очень печально. Десять лет назад Фиона умерла от передозировки наркотика.