Командир разведотряда. Последний бой. Дмитрий Светлов

обсуждался график рутинных заданий. Иногда начальник с недовольным видом зачитывал запрос Генштаба, а кураторы наперебой отбивались от неведомого задания с неизвестным исходом.

      Через пару недель Олег уже освоился с расположением кабинетов, крутыми лестницами боковых переходов и не путал разведчиков с офицерами вспомогательных отделов. Со служебными обязанностями тоже начал разбираться и понял, что до самостоятельного планирования заданий ему тянуть лямку не один год. Всё изменилось во время очередной пятиминутки. Начальник нехотя взял пустую папку, вложил в неё одинокий листок и недовольно произнёс:

      – К нам пришёл запрос от Конева. Фронтовая разведка и СВР оказались бессильны, и надежда только на наших бойцов.

      Кураторы разом уткнулись в свои блокноты. Работа в ближнем тылу врага требует других навыков, и не факт, что боевой отдел сможет выполнить задание. Разведывательно-диверсионные отряды четвёртого управления НКВД готовятся по совершенно иной программе. О фронтовой разведке и говорить нечего, там высококлассные специалисты с двухлетним боевым опытом.

      – Лучше передать смежникам, – заметил один из старших кураторов.

      – От них и получил, – криво усмехнулся начальник. – Теперь по существу. Требуется найти три тысячи штурмовых орудий и две тысячи танков.

      – Что значит найти? Коневу нагадала гадалка или получена информация из недостоверного источника?

      – Всё намного хуже, – вздохнул начальник. – Это личный резерв фюрера, и находится он между Кировоградом и Кривым Рогом.

      – В голой степи авиация не может найти танковую армию?

      – Ещё хуже. Агентура сфотографировала оперативную карту, а разведка танков не нашла. Штабы есть, склады есть, а штурмовых орудий и танков нет.

      – Агентуре подсунули дезу?

      – Исключено, наш человек из Оберзальцберга[9] подтверждает факт нахождения танковой армии из личного резерва фюрера.

      – Фронтовая разведка и Четвёртое управление ничего не нашли или им не позволили проникнуть в заданный район?

      – В том-то и беда, что район прочесали вдоль и поперёк! Авиаразведка сфотографировала каждый квадратный метр. Немцы спрятали «тигры» с «пантерами»!

      – Есть предложение, – встал со стула Олег.

      – Садись и говори, здесь совещание, а не строевой смотр. – Начальник с интересом посмотрел на стажёра.

      – Самолёт связи ни у кого не вызовет подозрений. Сесть на площадку штаба Южной группы войск, а дальше немцы сами выведут на войска резерва.

      – Сотрудникам аппарата уходить в тыл запрещено, а других пилотов с немецким языком у нас нет, – отрезал начальник.

      – Приказ о переводе в стажёры можно положить под сукно, – резонно заметил Олег.

      – Если других идей нет, топай, Студент, домой и жди окончательного решения.

      Валя сразу поняла причину столь раннего возвращения со службы и пустила слезу. Обняв мужа, молодая женщина тихо шепнула:

      – Я на

9

Ставка Гитлера в Баварских Альпах, обычно представляется личным домом в Бергхофе, на самом деле это сеть помещений и переходов, на двести метров углублённых в тело горы.