Канал имени Москвы. Университет. Аноним

что опять появилась в его жизни, её вестники уже здесь, где-то рядом. И если она опять успеет распахнуть свои двери… Нил-Сонов крепко сжал кулаки. И понял ещё кое-что. К двум выжившим свидетелям происшедшего (или обвиняемым) можно кое-кого добавить. Это даже заманчиво, коль пошла такая чехарда. Потому что в Стране Теней свои законы. Там, на троне безумия, сложенном из детских лиц и того, чем эти лица стали, восседает Хохочущий Император. И несчастный инвалид Алёшка может оказаться убийцей, а рыцарь без страха и упрёка… Кулаки Нил-Сонова были по-прежнему крепко сжаты.

      «А ведь в журнале сторожки есть запись, что Лазарь провёл у них целые сутки».

      Старцы… Кем или чем бы они ни были, они знают о Хохочущем Императоре. Старцы Николо-Перервинского монастыря. Эти странные создания, которые выглядят как люди, которых не трогает туман и которые не говорят. А лишь молча смотрят на всё своими сострадательно-непроницаемыми глазами.

      – В этот раз всё-таки придётся поболтать, – жёстко процедил Нил-Сонов, глядя на тьму за окнами. И только тихий стук в дверь заставил его кулаки разжаться.

4

      – Хайтек?! – изумился Нил-Сонов. Вот уж кого он не ожидал увидеть. – Не спите?

      Казалось, Глава учёных и сам смущён. Совершенно седые, цвета благородного серебра длинные волосы сложены в аккуратный хвост. Лицо столь же благородной, почти аристократической красоты, если бы не капризные складки в уголках рта, привыкшего к надменным улыбкам, и вечный огонёк самодовольства в глазах, лишающие это прямо-таки скульптурное лицо обаяния. Впрочем, Хайтек поддерживал себя в прекрасной физической форме. В руках у него была бутылка настоящего коньяка, что выглядело столь же невероятным, как если бы он сейчас заявил, что Великий Университет поглотил туман. Или бы признал, наконец, что его лучший ученик – убийца.

      – Доброй ночи, Нил. – Хайтек покрутил в руках бутылку, словно сам себя стыдясь или не веря, что с ним подобное может происходить. – Я вот подумал, не выпить ли нам.