Пророчество. Андрей Кокотюха

понятие, Горелый изобразил обеими руками неправильной формы окружность.

      Запыхавшиеся патрульные тем временем принялись советоваться, что делать с тушей, которая, наконец-то унявшись, развалилась на полу.

      – Он сейчас уснет, парни, – предупредил Горелый.

      – Я ему, блин, сейчас засну!.. – отозвался один из патрульных, даже не взглянув на непрошеного советчика.

      – Так в каком смысле «наши»? – переспросил Андрей, дернув друга за рукав куртки.

      – В самом прямом. Осужденный мент – хоть он вроде бы и зэк – на самом деле все равно мент, – пояснил Горелый. – Там, где я сидел, все наши. Только порядки как на черной зоне[1]. В общем, была одна история… – Он коснулся шрама кончиками пальцев. – Слушай, мы чего тут стоим?

      – Ты мне лучше скажи, какого черта ты вообще здесь оказался?

      – А, это… – Горелый отмахнулся.

      Пьяный на полу глухо застонал, после чего его бурно вывернуло.

      – Твою ж мать! – в один голос взвыли патрульные.

      Зрители дружно заржали. Правда, хохот довольно быстро оборвался – в заблеванном полу дежурной части не было ничего смешного. В бессильной ярости один из патрульных засадил задержанному носком ботинка, что только вызвало у того новый рвотный спазм.

      – Это уже кое-что, – заметил Горелый. – Теперь дело пойдет.

      – Какое еще дело? – На этот раз патрульный развернулся, чтобы посмотреть, кто тут такой умный.

      – Такое, как надо. Сейчас проблюется и малость придет в себя. Сможете даже с ним поговорить.

      – На хрен мне эти разговоры? – огрызнулся патрульный.

      – А на хрен ты его сюда притащил? – парировал Горелый.

      Ответа ни у одного из патрульных не нашлось. Возможно, только теперь оба начали осознавать глубинный смысл поставленного вопроса: они, и в самом деле, привезли с собой нудную и кропотливую работенку, подхватив с тротуара крепко вмазавшего мужика, который не совершил ничего противоправного, за исключением злоупотребления спиртным.

      В этот момент дверь дежурного отделения распахнулась и из влажного мартовского сумрака в помещение шагнул мужчина.

      Новый посетитель был одним из тех сотен тысяч, если не миллионов невысоких русоволосых мужчин среднего возраста, которые носят мушкетерские бородки и при этом тщательно бреют усы.

      На фоне сыскаря Шполы в потертой, но все еще добротной кожанке, Горелого в теплой камуфляжной куртке, купленной на вещевом рынке в Конотопе, расхристанных потных пацанов в форме и задержанного на полу, облаченного в когда-то светлый длиннополый плащ, этот господин с бородкой выглядел явлением с другой планеты.

      Занятые своими проблемами Шпола и Горелый, может, и вовсе не обратили бы внимания на «мушкетера», если бы он, немного потоптавшись на месте (как бы собираясь с важными мыслями и намереваясь сделать шаг, на который долго не решался), сам не обратился к ним:

      – Прошу прощения, а мне куда?

      Вопрос прозвучал так непосредственно

1

Зона, которую контролируют уголовные авторитеты. (Здесь и далее примеч. перев.)