Пророчество. Андрей Кокотюха

произнеся ни слова, она беззвучно, как привидение, переместилась из прихожей в мерцающую комнату.

      Горелый со Шполой, последовавшие за ней, не обнаружили там ничего особенного. На полу и на подоконнике в произвольном порядке были расставлены зажженные свечи, еще две притулились на краях журнального столика, по одну сторону которого стоял стул, по другую – кресло. Сергей невольно начал подсчитывать огоньки свечей – шесть вместе с теми, что на столе, – а женщина тем временем подошла к окну, повернулась лицом к гостям и заговорила самым обычным, разве что слегка надтреснутым голосом, который совершенно не вязался со всей этой нарочитой театральностью.

      – Ну и кто из вас Лидия?

      – А кто больше похож? – брякнул Горелый.

      – Прекратите. – Голос женщины продолжал звучать на одной ноте, без каких-либо оттенков эмоций. – Не будет никакой Лиды. Я знала, что придете вы двое.

      – Тогда давайте по порядку. – Шполе нравилось, когда с самого начала всем все было понятно. – Давайте включим свет, погасим свечки и поговорим серьезно.

      – А у меня тут и так все серьезно, – по-прежнему ровным тоном проговорила женщина. – Если вы думаете, что пришли в цирк и я сейчас начну кроликов из шляпы вытаскивать или шпаги глотать, сильно ошибаетесь. В таком случае вам лучше сразу уйти.

      – Ну, сразу мы не уйдем, не надейтесь.

      Шпола устроился в кресле, отодвинув столик. При этом пламя свечей, стоявших на нем, заколебалось, отбрасывая на стены причудливые тени. На мгновение Горелому показалось: вот-вот из полумрака высунется черная рука с растопыренными пальцами, каждый из которых оканчивается длиннющим – не короче пальца – когтем с металлическим блеском, который начинает расти, расти, чтобы схватить…

      Тьфу, черт, и тут этот навязчивый детский кошмар!

      – Если вы включите электрическое освещение, разговора не получится, – проговорила женщина. – Я не смогу вас видеть.

      – А так можете?

      – Так – могу. Человек виден только при естественном свете.

      – А этот разве естественный? – Горелый жестом обвел свечи.

      – Этот – естественный, – гнула свое женщина. – Свечи восковые, не какой-нибудь парафин. Настоящий пчелиный воск. В этом воске – энергия тысяч пчел… – У Сергея создалось впечатление, что она говорит, ни к кому не обращаясь. Слова срывались с ее губ и тонули в созданной ею самой сумрачной пустоте. – Пчелы черпают свою силу, перелетая с цветка на цветок. Цветы расцветают, питаясь солнечной энергией. Еще пояснять или уже все ясно?

      Повисла тишина: каждому из мужчин внезапно остро захотелось, чтобы на этот вопрос ответил другой.

      – То есть вы хотите сказать… – Горелый острожно подбирал нужные слова. – Это значит, что пчелы заряжают воск энергией солнца… Верно?

      – Вы быстрее соображаете, чем мне сначала показалось.

      В голосе женщине не было иронии – он по-прежнему ничего не выражал.

      – Энергия солнца – это суть энергии жизни, – продолжала она. – Именно