Вкус полыни. Серж Бэст

виднеется жетон, на котором выбиты цифры его личного номера…

      Часть первая

      СТАНОВЛЕНИЕ

      Глава первая

      Детство

      Место рождения своё не выбираешь, это понятно всем. Выбрать можно только «смертушку», но не о ней пойдёт речь.

      Родился я не в Ясной поляне и не на кожаном диване, как Лев Толстой. А родился я на топчане, укрытом пуховой периною, в избе-гармошке, стоявшей в центре маленькой деревушки, которая растеклась по лесному увалу избами и домами, рубленными в венец и лапу в стародавние и нынешние времена.

      Деревушку эту обосновали в далёкой Сибири переселенцы из Белоруссии в конце 19 века. Строительство первых изб ими было закончено в зиму, аккурат в праздник Покрова Богородицы, поэтому и деревню назвали «Покровкой».

      Моих пращуров называли «самоходами» и «чалдонами». Отец мой был «самоходом», а мать «чалдонкой». Родители отца появились в этих местах связи с проведением в России столыпинской реформы по переселению. Родители же матери были потомками первопроходцев Сибири. Чалдоны не любили самоходов, которые, в свою очередь, платили им тем же, называя их «чалдонами-желтопузами» из-за их пристрастия к обильному чаепитию. Однако, так или иначе, семья, в которой суждено мне было родиться, вопреки расхожему мнению, была создана по любви, и как это бывает в жизни, через девять месяцев на свет появился я. По счастливому стечению обстоятельств появился в качестве подарка своей матери к Международному женскому дню восьмого марта.

      Имя себе я выбрал сам. Моя бабушка Саня, сидя у зыбки, перечисляла по памяти известные ей имена мальчиков, и я ей своим плачем дал знать, какое имя мне понравилось. Так, я стал Семёном.

      С теплотой и обожанием вспоминаю свои детские годы, проведённые в деревне. Закрыв глаза, вижу свою бабулю, сидящую в горнице с веретеном у окна, и слышу её монотонное пение:

      Ох, как на крыше верабей,

      Да, он сидит чиликает,

      Ох, майей мамки дома нема,

      Не кава бояться…

      И вслед за пропетым куплетом несётся её призывный возглас:

      – Сёмка, вставай! Ходь (иди) ко мне на кухню, а то исть (кушать) мне одной морготно (скучно), да и табе (тебе) пора в школу тикать (идти).

      Я встаю, иду за печку, бью ладошками по мокрому соску рукомойника и умываюсь. Выхожу с рушником в руках.

      – Бабушка, ты чё (что) так говоришь? Учительница кажет (говорит), что из-за тебя, и я кажу неправильно.

      – А пошто (почему) она скёт (стучит) ногами?

      – Я ей прибаутку бабы Дуни казал.

      – Кажи (расскажи) ее и мне.

      – Слухай. В одной семье не любили сноху-чалдонку, – начинаю я. – Однажды тятька спрашивает своих дочек: «Кто набздел в хате?» А те ему отвечают: «Это сноха». – Так её же нет в хате? – А это её андарак (юбка) бздит.

      Бабушка долго хохочет, потом называет